Джамалудин загорелся сделать этот фонтан прямо на центральной площади города, перед Домом Правительства, где раньше стоял памятник президенту Асланову. Потом памятник снесли, площадь загородили от террористов, да и устроили из нее ужасающую помойку. Кирилл был согласен, что помойка посереди города – не дело, но фонтан стоит пять миллионов евро, и все эти деньги стрясли с Navalis Avaria, и, как будто этого было мало, все, что касалось монтажа оборудования, тоже свалилось на его голову.
Джамалудин интересовался фонтаном каждую неделю и самолично отбирал все клипы, забраковав, впрочем, только два – с полуобнаженными индийскими танцовщицами и концертом Мадонны.
Фонтан открыли; площадь одели в свежую плитку, деньги на которую АТЦ выколотил со всех окрестных магазинов; на открытие сбежался весь город, все плясало и пело до трех ночи; а там, где раньше у входа на центральную площадь стояли бетонные надолбы, Джамалудин приказал устроить детский городок, – и вот на следующий день, после того, как все отплясались и отоспались, Кирилл поехал к Джамалудину.
Человек, который вылез из бронированного «мерса» во дворе некоронованного хозяина республики, ничуть не походил на того человека, который спустился шесть месяцев назад с трапа корпоративного самолета.
Он даже двигался по-другому, – плавно и вместе с тем быстро, как меж камней скользит змея, на нем вместо белой рубашки была черная глухая водолазка, и коротко стриженные волосы открывали высокий лоб с ранними морщинами и настороженными зеленоватыми глазами: такие глаза бывают только у людей, которые знают, что их в любой момент могут убить. Под пиджаком Кирилла висел «макаров».
Кирилл никогда не носил его на виду, и вообще это было глупо, щеголять оружием в окружении Хагена или Джамала, но он не расставался теперь с пистолетом и чувствовал себя неуютно, если ствола не было.
Не то чтобы ствол помогал против донных мин.
И все-таки ствол под пиджаком менял походку, и любой наблюдатель принял бы человека, вышедшего из «мерса», за местного, особенно учитывая его водителя, мальчишку лет шестнадцати. Явно сын, или близкий родич, заканчивающий школу и уже проходящий здешние университеты.
В гостиной все бросились с поздравлениями, Кирилл улыбался, а Алихан так просто сиял. Минут через пять Джамал оставил гостей и поднялся с Кириллом в кабинет.
– Отличный парень, – сказал Джамал, опускаясь в широкое кресло, – надо б его женить.
– Еще рано.
– Он же болен, – сказал Джамалудин, – если он умрет, так пусть хоть внук останется.
«Мне не нужен внук. Мне нужен Алик».