«Жигули» благополучно миновали блокпост на «Тройке», проехали еще два квартала и притерлись к тротуару. Мурад пересел вперед; остальные пассажиры немного расслабились, и с заднего сиденья даже донесся нервный смешок. Зазвенел телефон; Мурад вслушался в разговор и спросил Алихана:
– Ты что, улетаешь?
– В Швейцарию. На обследование.
– Ну и чем тебе помогут эти кяфиры? – недовольно сказал Мурад, – езжай-ка ты лучше в горы. Там теперь есть один человек, он исповедует истинный ислам и Аллах дал ему дар; только взглянет – вылечит.
Они едва успели шарахнуться к обочине, когда мимо «шестерки» пронесся белый «порше» Хагена, утыканный антеннами спецсвязи, как ежик иголками, и Алихан лишний раз порадовался, что он не поехал за ребятами на своей машине. Вряд ли бы дело кончилось добром, если бы Хагену вздумалось выйти и поздороваться.
Мурад проводил «порш» ненавидящим взглядом.
– Клянусь Аллахом, – сказал Мурад, – я убью за Джаватхана сто муртадов. Это клянусь я, амир Шамилькалы.
Шамилькалой Мурад и его ребята называли Торби-калу. Грозный они называли Джохаром, а республику – Вилайетом Дарго Эмирата Кавказ, и когда Джаватхана схватили в пятиэтажке, они написали на своем сайте в интернете, что мобильный отряд моджахедов вступил в бой с оккупантами в пригороде Шамилькалы вилайета Дарго. По их описанию можно было подумать, что стороны применяли тяжелую артиллерию.
По команде Мурада Алихан свернул влево и притормозил около центрального рынка. Окна новых киосков были залеплены объявлениями, и на тротуаре стояли женщины с черемшой и цыплятами. Толпа была густой, как сметана, в которую можно втыкать ложку. Один из парней, сидевших позади, вышел и вернулся через пятнадцать минут с новыми симками и дешевыми «нокиями».
– Перед тем, как уедешь, – приказал Мурад, – устроишь нас рабочими на завод.
– Зачем тебе завод? – сказал Алихан, – это ведь, по-твоему, козни оккупантов.
– Это дело рук евреев и американцев, – отозвался Мурад, – им мало поработить наши горы, им надо развратить наши души; научить людей служить деньгам, а не Аллаху, и Аллах в своей мудрости изберет этот завод орудием своего возмездия. Все знают, что этот муртад Джамал ходит по стройке без охраны, как шайтан по аду.
– Я не устрою никого на работу, – ответил Алихан, – и не поеду никуда дальше. Ты позвонил мне и сказал, что ранен, а эта твоя рана была вранье, как все ваши глупости про Эмират Кавказ. Назови-ка мне хоть одну мечеть этого эмирата, в которой ты можешь открыто встать на намаз. А правда была та, что ты перессал после того, как схватили Джаватхана. Прощай. Я улетаю в Швейцарию, а ты живи себе в Вилайете Дарго.