Трупов в этой истории не было, но Кирилл вспомнил, как отчаянно бранился Хаген, которому пришлось со своими бойцами растаскивать толпу и солдат. Кирилл подумал, что Хаген тоже наверняка погибнет, если он до сих пор на заводе, и снова ничего не шевельнулось в душе.
Если бы там, на заводе, сидел Ташов, Кирилл бы по крайней мере постарался его предупредить.
«С кем она будет в Раю? Со мной или с Ташовом?»
Они выбирались из города в объезд Малиновки, где, как сказали, было много танков, и когда они выехали на приморское шоссе, уже совсем стемнело. Вдоль дороги стояли низкие кусты и похожие на зубила БТРы.
– А что такое костный мозг? – вдруг спросил Булавди.
– Ну… это кровь. Просто очень яркая кровь.
– И как его берут?
– Вот здесь. Из бедра. А можно выгнать его в кровь специальными препаратами, а потом осадить. А потом его просто вводят в вену.
– То есть что – Алихану можно просто перелить мою кровь?
– Нет, ему нельзя просто перелить кровь. Надо сначала убить опухоль. У него злокачественная опухоль, просто она жидкая и растворена в крови. А чтобы убить опухоль, нужно убить Алихана. Потом надо сделать так, чтобы опухоль осталась мертвой, а человек ожил.
– А если убьют, костный мозг погибает сразу? – спросил Булавди.
– Нет. Если человек убит в бою, мозг можно забрать до тех пор, пока не начнется образование трупного яда.
Булавди хмыкнул.
– Я смотрю, ты проверял.
– Конечно проверял, – рассеянно ответил Кирилл.
* * *
Черный «мерс» с полковником Аргуновым влетел в заводские ворота в половине восьмого. Машин местной элиты на площадке уже не было. Вместо них стояли два танка. На клумбу, засаженную цветами в тон российскому флагу, кто-то загнал БМП.
В кабинете управляющего компанией шло совещание.
Во главе стола сидел Христофор Мао, и Аргунову сразу бросилось в глаза, что за его спиной больше нет ни портрета Джамала, ни портрета Заура.
– Нас предали, – орал Мао, – у них есть все! Гранатометы, БТРы, даже артиллерия!
– Только после пяти часов ожесточенных боев и мощной артподготовки нам удалось прорваться на помощь нашим частям возле Дома на Холме, – заорал Лихой.
– Мы сражаемся не с боевиками! – кричал Мао, – мы сражаемся с настоящей армией! Армией, которая уничтожила наших солдат артиллерийским огнем! Как вы могли проморгать это? А? Как?
Мао обращался к начальнику УФСБ республики, и тот стоял, потупив глаза.
– Отряд сержанта Зыкова напоролся на две тысячи боевиков! В Куршах были три тысячи! Они спустились с гор и ударили нам в тыл! Это международный заговор!
– Какой к черту заговор, – заорал Аргунов. – Где ты видел в горах три тысячи боевиков? Да ты представляешь, сколько они насрут на тропе? Мы их с трех километров унюхаем!