В конце дня, когда снаружи вешался большой замок и подсчитывалась выручка, Мирзали протягивал Магерраму пятерку.
Просто удивительно, как действовали на Магеррама эти захватанные пятерки! Усталость как рукой снимало, он оживлялся, выпрямлял плечи и сам себе казался взрослее, самостоятельнее и никогда не забывал поблагодарить Мирзали:
— Мирзали-ага, дай бог вам здоровья, хлеба в изобилии, карман чтоб всегда полный.
Мирзали смеялся, обнажая сероватые десны с мелкими острыми зубами:
— Хорошо, хорошо. Иди, мне еще деньги считать. Отцу привет передай. Да не опаздывай завтра. Товар должны подвезти.
— Что вы, как можно, Мирзали-ага!
Он теперь не бегал по улицам села как сверстники — он не спеша шагал из лавки домой, совсем как взрослый, в радость себе потрудившийся человек.
«Интересно, — размышлял Магеррам, — почему все за глаза называют Мирзали лисой?» Прозвище это так прочно прилепилось к имени завмага, что порознь уже и не произносилось. Магеррам даже отца спросил об этом.
— Зачем тебе, сынок? — Рустам-киши наморщил лоб. — Какое тебе дело, как его люди зовут. Спасибо, взял тебя, без куска хлеба не останешься.
В девять в лавке уже тесно было от покупателей. Кому сахар, кому пять метров сатина… Или стекло для лампы — стекла лежали на верхней полке, и Магеррам по знаку заведующего лез под потолок, нырял под прилавок за кирзовыми сапогами, отпускал пачки сигарет или заворачивал мыло…
Как-то во время перерыва Мирзали, вгрызаясь острыми зубами в помидор, подмигнул Магерраму.
— Завтра попробуй у весов поработать. Что? Боишься не справишься? Это как сказать… Ну что ж… Не будем торопиться. Ты, сынок, приглядывайся ко мне, когда я товар вешаю. За руками моими посмотри. Наше дело не простое. Надо в людях разбираться. — Он задумчиво поковырял в зубах спичкой. — Люди все разные. Бывают клиенты… Поговорить о себе любят. Вот когда вешаешь ему крупу или масло, спроси — как дела? Его понесет, не остановишь. Такой забывает на весы смотреть. А ты груз быстро-быстро на весы и снимай. Но говори с ним, все время говори, — про его здоровье, как корова отелилась, почем кирпич покупал… Конечно, всех надо знать. Какой у кого характер. Вот есть такие: у тебя и в голове еще ничего нет, а им уже кажется, что ты обвешиваешь. С такими знаешь как надо? Два-три лишних куска сахара подбросить и сделать вид, что недовешиваешь. Ну… на глазах клиента не давай стрелке весов остановиться. Такой клиент сразу поднимает шум: «Лиса Мирзали меня обвесил!» Но ты должен еще больше шум поднять, всех людей к весам позвать, кричать: «За что меня обижают! За что позорят? Честно для людей стараюсь, а они мое имя пачкают!» Когда все соберутся, снова положи кулек с сахаром на весы. И тогда все увидят, что сахара или риса больше граммов на 20–30. Понял? Все село в этот день будет говорить, какая у Мирзали трудная жизнь. И вообще больше смотри на мои руки, когда я товар отпускаю. Хорошо смотри, слышишь? А что надо делать, чтоб сахар в мешках тяжелее был, знаешь? Вот так понемножку научишься свой маленький «чах-чух» иметь, живую копейку. Научишься — не пропадешь.