Однажды — Магеррам надолго запомнил этот случай — к магазину подъехала старая, разбитая на сельских дорогах полуторка, до половины нагруженная ящиками с водкой. Магеррам быстро откинул задний борт, залез в кузов, стал двигать ящики к краю, чтоб быстрее перетащить в магазин. И вдруг слышит, как лиса Мирзали говорит незнакомому экспедитору:
— Нет, родной мой, не могу взять. Не возьму. Вези куда хочешь, а мне не нужен левый товар. С какой стати должна болеть моя голова?
Из лавки выскочил разгневанный, яростно жестикулирующий экспедитор, накинулся на Магеррама.
— Что рот открыл? Сложи ящики как были. Трусливый сын трусливого!
Магеррам уверен — последние слова не к нему относились. Машина круто развернулась и скрылась в клубах пыли.
Вытирая о передник руки, лиса Мирзали долго смотрел вслед удавлявшемуся пыльному хвосту.
— Нашли дурака. Чтоб спокойно кушать, лучше понемножку кушать. Зачем мне рисковать? Лучше пусть говорят лиса Мирзали, чем заключенный Мирзали…
Далеко вперед умел смотреть лиса Мирзали; и то малое, что клал он себе в карман, давало ему возможность не только хорошо содержать семью, но и на черный день откладывать. Нет, Магеррам действительно был благодарен судьбе, что именно к лисе Мирзали отвел его отец, а не к богачу Абдулрагиму.
Уже в городе из письма узнал Магеррам об аресте Абдулрагима, об обыске и конфискации имущества, а лиса Мирзали продолжал спокойно есть свой «ломоть хлеба с кусочком сыра»…
…Так думал Магеррам, попивая чай на кухне, после ухода Биландарлы. Думал, вспоминал, прикидывал варианты предложенного Биландарлы плана. А что делать? То, что удалось сколотить на спекуляции хлебом, начало таять. Это было причиной неотступной тревоги Магеррама. Семья большая, дети растут, расходов все больше. Карточки давно отменены, на буханках не заработаешь. Если так пойдет и дальше… Страшно подумать.
Сердце ныло, нехорошо трепыхалось от унизительного страха, от недоверия к обволакивающей любезности Биландарлы, его самонадеянных заверений в успехе задуманного.
Магеррам погасил газ, выключил свет… Полная луна в золотистом ореоле пролила сквозь открытую форточку мягкий холодноватый свет, искристо вспыхнули грани хрустальных фужеров.
«Хоть луну оставь»… К чему Гаранфил так сказала? Может, спросонья померещилось что? Луна… Да он вообще не замечает, есть луна, нет луны. Это она, Гаранфил, может иногда часами смотреть на луну.
Он провел ладонью по влажному от выпитого чая лицу. Но ощущение чего-то липучего, раздражающего не прошло.
* * *
Дело было сложным с самого начала. Магерраму вместе с заместителем директора надо было так все организовать, чтобы часы работы начальника склада готовой продукции, мастера цеха выпечки, вахтера на пропускном пункте и шофера, проверенных, с прицелом отобранных людей, совпали по времени.