Нико не походил на иллюзиониста, но он так быстро согнал с лица торжество, что этого не заметила Вивьен, смотрящая на него буквально в упор. И что бы ни случилось, он останется вне подозрений. Потому что не играл ни он, ни члены его команды, в которой самому младшему едва исполнилось пять лет.
Полицейские высыпали из машин и оперативно отсекли членов миссии и вывозимых детей от внушительной толпы, заполнившей широкую площадку, ведущую на летное поле аэродрома. И только по прошествии пяти минут, многим показавшихся вечностью, из черного полированного «Шевроле» вышел человек плотного телосложения, на котором генеральский мундир сидел как влитой. Поправив очки в золотистой оправе, генерал неторопливой походкой прошелся вдоль длинного ряда притихших детей и таких же молчаливых взрослых, которые ждали объяснений и боялись их.
В вальяжных манерах генерала было что-то от карателя. Он приостановил свой шаг напротив женщины лет двадцати пяти, одетой в серую мешковатую юбку. Оглядев ее с головы до ног, он спросил:
— Вивьен Гельфанд?
Та покачал головой.
— Нет, я…
— Достаточно, — осадил ее генерал.
Вивьен смело шагнула к нему. Ей дорогу преградил рослый полицейский. Начальник убрал его с пути чуть заметным шевелением широкой брови.
— Я Вивьен Гельфанд. И я хочу знать, что здесь происходит.
— Конечно, — последовал невозмутимый ответ. — Здесь происходит арест членов гуманитарной организации «Миссия Вивьен».
— По какому праву? Я подданная Франции. Это недоразумение…
— Если имеет место недоразумение, я лично принесу извинение вам и вашим коллегам, сколько бы времени это ни заняло.
— В чем нас обвиняют?
Чернокожий генерал пожал плечами и опустил уголки губ, как бы говоря: «Разве нужно объяснять?» И все же расставил все по своим местам.
— Вы подозреваетесь в незаконном вывозе ста детей. — И не удержался от акцента. — Ста детей . — Также не стал скрывать легкие следы недоумения: как же такая весомая цифра ускользнула от его внимания. Ладно бы там двадцать или тридцать…
От взора Алексея Николаева не укрылась еще одна группа, въехавшая на территорию аэропорта на двух машинах, и направлялась группа захвата к самолету. Он оказался прав: не прошло и двух минут, как экипаж самолета и чадские техники, находившиеся поблизости, были арестованы.
Своей радости не скрывала лишь Сюзон. Она дотянулась до Нико и подергала его за штанину. Когда их взгляды пересеклись, девочка спросила:
— Мы никуда не летим?
— Чему ты радуешься? Если мы не летим, значит, мы едем. И если мы не едем, то идем. Если понадобится, будем ползти. Как букашки.