– Это хорошо, очень хорошо! – в восхищении воскликнула Мэри Бланшард. – Это ответ, который мне хотелось от тебя услышать. Ты молода, но ты уже успела усвоить, что важно не место, где мы находимся, а с кем мы находимся.
– Дикс рассказал мне, как он сбежал из дома, будучи еще мальчиком, и отправился с вами в Париж. Я рада, что вы были там и присматривали за ним.
– За ним нужно было глядеть в оба, – сказала Мэри Бланшард с улыбкой. – Он был очень непослушным и совершенно неуправляемым. Он шел на такой риск, на который ни один человек в здравом уме не пошел бы. А все потому, что он был Диксом. Он всегда добивается того, чего хочет. Ты еще об этом узнаешь, когда выйдешь за него замуж.
Элоэ почувствовала, как внутри у нее слегка похолодело. Она-то знала про себя, что все еще надеется изменить Дикса и сможет заставить его отказаться от прежней жизни, сможет убедить его в том, что честность и надежность, как бы ни было это скучно и как бы низко это ни оплачивалось, будут лучше, чем та жизнь, которую он ведет сейчас.
– Да ты не волнуйся, – продолжала Мэри Бланшард. – У него золотое сердце, и он всегда стремится помочь людям. Дикс еще ни разу не подвел того, кто обратился к нему за помощью. Мы все его любим. Возможно, мы тоже его немного испортили – но все равно мы его любим.
– Я хочу помочь ему.
– Тебе удастся это сделать, если ты его достаточно любишь. Он тебя любит сейчас. Ты можешь сохранить эту любовь, любя его в ответ и дав ему то, чего он всегда был лишен.
– А что это?
– Дом, – ответила Мэри Бланшард.
– Но у него же он был. По крайней мере, он убежал из дома, чтобы быть вместе с вами.
– Я имею в виду настоящий дом. О, кирпич и известка еще не означают дом, можешь в этом не сомневаться. Главное – любовь, которая его согревает. Отец и мать Дикса никогда не любили его и никогда не пытались понять его. Они хотели, чтобы он подчинялся им, чтобы он рос так, как они считали нужным, по тем правилам, которые они установили для него. – Она вздохнула так тяжело, что ее полное мягкое тело содрогнулось. – Он бунтовал, он всегда был бунтовщиком, – продолжала она. – Из Дикса нельзя слепить какую-то форму и сказать, что только эта форма ему и годится. Дикс всегда будет самим собой. И все-таки, я считаю, что ему нужен дом, и настоящий дом будет для него спасением.
– Спасибо, что сказали, – мягко поблагодарила Элоэ.
Она посмотрела в другой конец комнаты. Дикс ее искал. Она смогла прочитать недоумение на его лице оттого, куда же она могла уйти; когда же глаза его отыскали ее, в них вспыхнуло внезапное озарение.