— Ну конечно, поэтому. Не забывай также, что китайцы — самые искусные в мире драконоводы, — твердо сказал Лоуренс. — Если уж на то пошло, это ты должен служить идеалом для всех остальных, и я умоляю тебя ни на миг не сомневаться в себе. Вспомни только, что говорил утром Селеритас о твоих летных качествах.
— Но ведь огонь я не выдыхаю и кислотой не плююсь, — заметил дракон, все еще удрученный. — И я не такой большой, как Максимус. — А потом помолчал и добавил: — Он и Лили едят первыми. Мы должны ждать, пока они закончат, а потом все вместе охотимся.
Лоуренс нахмурился. Ему не приходило в голову, что у драконов тоже есть своя иерархия.
— Дорогой мой, в Англии никогда не было дракона твоей породы, вот они и не знают, как с тобой обходиться. — Он старался подобрать объяснение, которое утешило бы Отчаянного. — Может быть, тут учитывается еще и статус их капитанов — ведь я из них самый молодой.
— Тогда это очень глупо. По возрасту ты старше большинства из них, и у тебя большой опыт. — Негодование на то, что так могли подумать о Лоуренсе, помогло Отчаянному преодолеть собственное уныние. — Ты сражался на войне, а они почти все еще только учатся.
— Сражался, но на море, а в воздухе все совсем по-другому. Однако никакое старшинство и никакой опыт еще не гарантируют ума и хорошего воспитания, так что не принимай это близко к сердцу. Уверен, что через год-другой тебя начнут ценить по достоинству. А пока скажи, сыт ли ты? Если нет, мы сейчас же вернемся в долину, где вы охотитесь.
— Да, сыт. В еде недостатка не было. Я брал, что хотел, и другие старались мне не мешать.
Он замолчал, так до конца и не развеселившись.
— Тогда полетели купаться, — сказал ему Лоуренс.
Отчаянный просветлел и чуть ли не час плескался в озере с Левитасом. Когда кадеты отмыли его дочиста, настроение у него заметно повысилось. Чуть позже он любовно свернулся вокруг Лоуренса, и они устроились почитать на теплых плитах двора. Однако на свою золотую с жемчугом цепь он смотрел чаще обычного и постоянно трогал ее языком. Лоуренс уже знал, что так он делает, когда хочет успокоиться, поэтому читал с чувством и ласково поглаживал переднюю ногу, на которой сидел.
Придя в офицерский клуб, он все еще хмурился, и общее молчание, которым его встретили, задело Лоуренса гораздо меньше, чем можно было предполагать.
— Сэр, — демонстративно козырнул ему Грэнби, стоявший у двери рядом с роялем.
К этой замаскированной наглости трудно было придраться, и Лоуренс ответил на нее как на обычное приветствие.
— Мистер Грэнби, — сказал он, кивнул всем присутствующим и неторопливо прошел дальше. Ренкин сидел за столиком в дальнем углу и читал газету. Увидев Лоуренса, он тут же достал с полки шахматы, и они сели играть.