Что же касается самого султана Мурада… Пурим-бей порассказал кое-чего… а ему об этом рассказывал какой-то важный заезжий турок. Оказывается, свет еще не видывал правителя, столь равнодушного к власти! Вот и сейчас повелитель турок удалился от государственных дел, сбросив их на визирей. История и философия, поэзия и мистика – вот любимейшие занятия султана Мурада! А власть? А управление империей? Да пропади он все пропадом, управляйте, как хотите, лишь меня не отвлекайте от важного дела – перевода с рабского на турецкий важных богословских текстов. Такой вот был повелитель у турок. Нетипичный, прямо сказать. Может, потому еще и стоял Константинополь? Да, султан Мурад были историк, богослов и философ, не видевший во власти особого проку. Но подрастал его наследник, двенадцатилетний Мехмед – юноша необузданный и властолюбивый.
Один из ноябрьских дней вдруг оказался солнечным и теплым – да все неделя такая стояла, на радость уставшим от туманов жителям. Ярко сияло солнце, в бездонно-голубом небе медленно плыли редкие белые облака, и по прикидкам Лешки, воздух прогрелся, наверное, градусов до пятнадцати, а то и больше – чем не весна? Вокруг тропинки там и сям виднелись вечнозеленые кустарники, а посреди прошлогодней пожухлой травы, весело проклюнулась свежая изумрудная травка. Пели птицы, в ложбине журчал ручей.
Сняв со спины взятого напрокат у хозяйки ослика вязанку только что нарезанных прутьев, молодой человек отвел животное вниз, к ручью. Напоил, напился сам… и вдруг услыхал голоса!
Обернулся…
Сипахи!
Всадник пограничной стражи!
– Кто такой? – по-турецки поинтересовался высокий длинноусый мужчина в ярко начищенном панцире и открытом шлеме. И тут же повторил вопрос по-болгарски.
– Я живу здесь недалеко, в Златице, – поклонившись, на турецком языке отозвался Алексей. – Плету корзины. Вот, разрешение на сбор прутьев и лозы. Пожалуйста, уважаемый господин.
Длинноусый кивнул молодому воину, нетерпеливо гарцующему на белом коне. Молодой, подскочив к Лешке, нагнулся, выхватив из руки грамоту, и почтительно подал ее старшему.
– Так-так… – усмехнулся усач. – Значит, сам Пурим-бей выдал ее тебе?
– О да, это так, – снова поклонился молодой человек. – Он мой покровитель, славный Пурим-бей.
– А он тебе сказал, что при сборе прутьев и лозы, нужно еще платить особый налог на стершиеся подковы коней пограничной стражи? – вкрадчиво осведомился усатый.
– Конечно, сказал, – на голубом глазу тут же соврал Алексей. – Я уже и деньги заранее приготовил. Вот…
Еще один цехин… Ну, не напасешься!