Мужчины в уголке перебирали коробки с консервированными продуктами — то же ведь не каждую удобно поставить на стол.
— Честно говоря, Серж, — сказал Сазонов. — Ты меня конечно извини, — повернулся он к виновнику торжества. — Но мне ее выбор совершенно непонятен. Не в смысле, что ты ей не подходишь, — поторопился поправиться он. — А в том смысле, что меньше всего она на тебя обращала внимания, из всей нашей компании.
— А может, в этом и заключалось ее внимание, — задумчиво заметил Леднев, еще не отошедший от устроенного Сазоновым нагоняя, и почесывая правую руку. — К тому же хорошо, когда ты вдруг на кого-то похож. Тебя сразу выделят, и особенно стараться не надо, — шутливо проворчал он.
Сергей просто пожал плечами, молча выкладывая банки на пол.
— Кстати, — вдруг заметил Сазонов. — В 10 контейнере чья-то старая мебель. Будет чем обставить комнату молодых.
— И зачем только люди при переезде тащат все это с собой? — вздохнул Женька.
— Ну вот представь, — сказал задумчиво Сазонов. — Ты двадцать лет живешь в одной и той же квартире, с одной и той же мебелью. Привык. Опять же родной диван, на котором ты отдыхал после тяжелого дня, сидел рядом с любимой девушкой, наслаждаясь одним только ее присутствием. Он уже становится частью твоей жизни, безголосым, немым другом и соратником. Выбросить его на свалку — просто предательство. У тебя уже рука не поднимется. Просто не сможешь ему — дивану то есть — в глаза посмотреть.
— Ну не знаю, — с сомнением пожал плечами Леднев. — Чего у меня не было — того не было.
Сергей не участвовал в общем разговоре, занятый своими мыслями. Время от времени он кидал осторожные взгляды в сторону стола, с замиранием сердца наблюдая за Элорой, за ее мягкими движениями, плавными изгибами ее тела, особенно подчеркнутые в те моменты, когда девушка наклонялась над столом, аккуратно расставляя хрустальные бокалы и тарелки из редкого даже по меркам Земли сервиза.
— Сергей, не отвлекайся, — высказался Леднев. — В конце-то-концов… Насмотришься еще. Лет через десять, возможно, так надоест…
— Евгений, — строго прервал эту тираду командир. — Ты что говоришь?.
— О, извини, — осекся Женька. — Совсем не собирался никого обидеть, — оправдывался он. — Просто хотел настроить Сергея на более благодушный лад.
Сергей внутренне чувствовал себя почему-то виноватым перед своими товарищами и обижаться на них ему было как-то неловко. Он просто кивнул Ледневу, мол, все нормально, я не обиделся, понимая, что тому сейчас особенно тяжело. Наверняка, с особой силой нахлынули воспоминания о семье — жене, детях. У Сазонова, правда, тоже семья, но он все-таки командир.