Они спустились до самого низа и остановились снять сандалии. Чип, стоящий сзади, обернулся и посмотрел вверх: члена с девочкой не было, по лестнице спускались другие члены.
Пляж был полупустой, под странным туманным небом в дымке.
Члены сидели и лежали на одеялах, многие – в комбинезонах.
Все были молчаливы и разговаривали тихо, и музыка из громкоговорителей – «Воскресенье, День Веселья» – звучала громко и неестественно. Группа детей прыгала через веревочку у края воды: «Спасибо, Маркс, Христос, Вуд, Веи, – за этот идеальный день. Веи, Вуд, Христос и Маркс…»
Они пошли по берегу на запад, держась за руки и неся свои сандалии в другой руке. Узкий пляж стал еще уже, народу становилось все меньше. Впереди стоял сканер, прямо на границе утесов и моря.
Чип сказал:
– Я никогда раньше не видел сканера на пляже. Я тоже, – сказала Лайлак.
Они переглянулись.
– Вот туда мы и пойдем, – сказал он, – попозже. Она кивнула, и они ближе подошли к сканеру.
– У меня дурацкое желание дотронуться до него, – сказал Чип. – Пошел в драку, Уни, вот я где!
– Не смей, – сказала она.
– Не волнуйся, – казал он, – я не буду.
Они пошли назад, к центру пляжа. Сняли комбинезоны, вошли в воду и заплыли далеко. Повернувшись спиной к морю, они внимательно рассматривали берег за сканером, серые утесы, постепенно таявшие в серо-зеленой дымке. С утесов взлетела птица, покружила и полетела обратно. Она исчезла, скрылась в щели, казавшейся полоской, толщиной в волос.
– Там, возможно, есть пещера, где мы сможем устроиться, – сказал Чип.
Спасатель свистнул и помахал им. Они поплыли обратно к берегу.
– Без пяти пять, члены, – произнес громкоговоритель. – Мусор и полотенца в корзины, пожалуйста. Не забывайте о том, что вокруг вас, когда вытряхиваете одеяла.
Они оделись, поднялись обратно наверх по ступенькам и пошли к рощице, в которой оставили велосипеды. Они отвели их подальше в рощу. Сели отдохнуть. Чип почистил компас, фонарики и нож, а Лайлак завязала все остальное в один узел.
Через час или около того после наступления темноты они пошли в столовую, набрали целую коробку пирогов и напитков и снова пошли на пляж. Миновали сканер. Ночь была безлунная и беззвездная, дневная дымка все еще висела в воздухе. В колыхавшемся крае воды то там, то тут вспыхивали фосфоресцирующие искры, все остальное пространство было одной сплошной темнотой. Чип держал под мышкой коробку с пирогами и напитками. Через каждые несколько секунд он освещал путь фонариком. Лайлак несла узел.
– В такую ночь торговцы не приплывут, – сказала она.
– Зато никого не будет на пляже, – ответил Чип. – Никаких сексуально-диких двенадцатилетних. Это хорошо .Но нет, это плохо, подумал Чип. Что, если дымка останется на много дней и ночей, задержав их на самом краю свободы? Возможно ли, что Уни специально создал эту дымку, именно для этой цели?