И влюбленные тут же, как две капельки ртути, слились в едином поцелуе. В таком же страстном, как и прежде. До того как.
А над городом зашелестел и крупно пролился на уже политые цветы ласковый дождь. Капли падали и на оставленную на балконе тарелку из-под пиццы. Капли падали и звонко считали: «раз», «два», «три», «четыре», «пять», «шесть», «семь»…, «двадцать семь»…, «пятьдесят восемь»…
Однажды Константин и Катя все же устали и проголодались. И чтобы не проглотить случайно-любовно друг друга, развели свои губы.
— О, — помял свой бурчащий живот Пиль, — я бы сейчас съел кого-нибудь потолще…
— Извини, что я не бройлерная, — в ответ прошлась руками по своей идеальной фигуре Катя, — но как ты относишься к достаточно пухленькому сырокопченому лангусту?
— Всячески приветствую, — не моргнув глазом, проглотил наживку Константин.
Катя распаковала лангуста. Следом выставила и бутылку:
— Думаю, и белое сухое не будет лишним?
— Не будет, — просто задрожал мелкой дрожью томимый голодом и жаждой жених.
Увидев такое, невеста его довольно достала из авоськи маленький пакетик:
— И это еще не все. На десерт у нас будут романтические баллады «Утешение-47»…
— Пусть, — согласился Пиль, — Нарезай. Наливай. Заводи…
Чикита знала отцовским умом и чувствовала материнским сердцем — он больше не вернется.
— Чем не повод? — спрашивала она себя, наливая очередную рюмку пунша.
Ей нравился этот непройденный в отрочестве процесс. Пуншовливание проходило в легкой и непринужденной атмосфере. Никто ее не хватал за руки, никто не читал профилактик. Ни перед первой, ни между восьмой и десятой, ни после пятнадцатой.
Рядом с ней совершенно молча валялись три пьяных кошки, два бульдога и одна кухарка. И телефон.
Однако немота аппарата связи была не по душе Чиките. Она испытывала все обостряющийся дефицит общения, и потому непослушными руками набрала первый же всплывший в памяти номер:
— Алло, «Скорая помощь»?… «Светская хроника»? Редакция? Ничего не понимаю… Какого черта вы вмешивается в мой частный разговор! Я вас завтра же всех уволю, на мелкие кусочки покромсаю вместе с Катькой к чертовой бабушке…
— Тьфу, — Чикита бросила трубку, полистала записную книжку и набрала другой номер, — Канцелярия его превосходительства Большого Оленя? Соедините меня с самим… Что?… Его нет? Срочно отбыл на открытие конференции «Ягель в системе клиринговых расчетов»?… Когда будет?… Через четыре часа?… Я не доживу…
Она вздохнула и раскрыла альбом со своими детскими фотографиями. Какой прелестный ребенок трогательно смотрел на нее из прошлого. Как он радовался вкусной как торт жизни. Какой здоровый оптимизм наполнял его кремовое тельце…