Кремль. Ставка. Генштаб. (Горьков) - страница 79

Можно сказать, что Верховный выразил одобрение своему выдвиженцу, так как телеграмму с жалобой на него прислал для принятия мер… ему же. Правда, увлечение И. В. Сталина подобными командирами быстро прошло. Бывало, он обвинял некоторых комадующих в нетребовательности, в неумении «подтягивать» своих подчиненных (особенно это касалось генералов Ефремова и И. Е. Петрова). До сего дня много толков вызывает крайне жесткий приказ № 227 от 23 августа 1942 года, получивший название «Ни шагу назад». По этому приказу на фронтах создавались штрафные офицерские батальоны, куда попадали офицеры, отданные за провинности под суд военного трибунала. Им определяли меру наказания, которую Военные советы фронтов заменяли направлением в штрафбат. Эти батальоны бросали на самые тяжелые участки.

Жестокость И. В. Сталина давно вошла в поговорку. Кнут был его рабочим инструментом. Например, снимая с поста командующего фронтом, он не вызывал его в Кремль, не разбирался с ним лично. В лучшем случае во фронтовое управление приходила шифротелеграмма о снятии. Но, как правило, обходились без нее. Еще раз повторю: Верховный был мудр, мудр по-своему, по-диктаторски. Он прекрасно знал: где власть, там и обиды. Снятым командующим никто не сочувствовал, ибо на своих постах они сами обижали людей. И. В. Сталин поощрял их за жесткий стиль управления и тем самым одновременно изолировал от подчиненных. Снимая таких командующих, он как бы восстанавливал справедливость и создавал у солдат и офицеров иллюзию существования наверху доброго и справедливого хозяина, который все видит и во всем со временем разберется.

Увы, разбирался он не всегда. Произвол творил в 62-й армии под Сталинградом генерал-лейтенант В. И. Чуйков, расстреливавший офицеров без согласования с Военным советом Сталинградского фронта. Приговоры трибунал выносил задним числом, навешивая казненным 58-ю политическую статью — измена Родине. Это означало, что и семьи этих людей подвергнутся репрессиям. А ведь среди расстрелянных были подлинные герои. Но разбираться в «художествах» Чуйкова пришлось через много лет после войны, когда и кости «справедливого хозяина» давно в земле сгнили.

Теперь, через полвека после Великой Отечественной, трудно, а порой и невозможно сказать, оправданы ли были жестокие меры, которые Ставка предпринимала в начальный период войны. Конечно, с академической точки зрения легко рассуждать о бесчеловечных приказах, обрекавших тысячи людей на верную смерть. Но ведь и ситуация на фронтах была тогда крайне тяжелой. И все же детей, как это делали немцы в период объявленной Гитлером тотальной войны, мы на фронт не посылали. Более того, после перелома Ставка заняла решительную позицию: воевать без лишних потерь! Например, после проверки группой работников Генштаба деятельности управлений Западного фронта в апреле 1944 года комадующий фронтом генерал армии Соколовский был снят Верховным с занимаемой должности. Причина — 62326 убитых за период с 12 октября 1943 года. В 1945 году сводки о потерях доставлялись в Генштаб каждые десять дней. И. В. Сталин просматривал их лично. Разумеется, дело не в том, что он стал гуманнее относиться к людям. Их, как известно, он считал винтиками государственной машины. Просто впереди брезжил свет Победы, надо было думать о восстановлении разрушенного войной хозяйства. Стиль же работы Ставки был таков: заранее просчитывать варианты, видеть перспективу, принимать все возможные меры к достижению поставленных целей. Да, науке управлять пришлось учиться, но война была хорошим учителем…