Может, пойти на это торжество в честь американской моды? Броситься в пучину светской жизни, забыться-напиться, остаться в Москве и назло Боре сняться для светской хроники с каким-нибудь Алексеем Чадовым?
Настя никому бы не призналась, что втайне читает все колонки сплетен — от журналов вроде «ОК!» до подозрительных интернет-ресурсов, что пестрят заголовками «Лев Лещенко на грани жизни и смерти : Вчера на юбилее известного певца друзья преподнесли Льву Лещенко необычный подарок — щенка филы бразильеры. Долгожитель нашей эстрады признался, что едва не заработал инфаркт, когда увидел животное — это ведь одна из самых крупных собак в мире… ». Что-то в этом духе.
Ведь мир знаменитостей, хоть это и ее мир, — настоящая параллельная реальность, территория, на которой пересекаются действительность и мечты. Истинный замок Фата Морганы.
Настя замечала, что знакомые — актеры, музыканты, писатели — уже не осознают, в каком мире живут — в том, что существует в действительности, или же в том, о котором пишут массмедиа.
Ее и саму поначалу изумляло, когда она узнавала из газет, что беременна, развелась, вышла замуж, что у нее есть взрослый сын, что она встречается с Борисом Немцовым… и едва не стала пленницей иллюзий, поверила, что ее жизнь — увлекательный роман, бестселлер. Сделав шаг, задумывалась — а как это будет выглядеть на страницах газеты «Жизнь»?
Она даже поощряла странных журналистов, которые почему-то выглядели так, словно недавно бросили работу на панели либо все еще лечатся от расстройства пищеварения.
Но вскоре мираж рассеялся. Настя прочитала статью с веселеньким названием «В постели с миллионером» за подписью некой Светланы Чернобровиной, из которой зависть била фонтаном.
Статья была позабористей серной кислоты: неизвестная миру Светлана решилась показать миру всю свою злость и ревность, открыла двери в тайные комнаты души, из которых, как пауки и мыши, разбежались ненависть и дешевый сарказм.
Безумие, поразившее Чернобровину, в щепки разгромило зачаточную журналистскую этику и дало выход злостной клевете: желчные фантазии, откровенное вранье и вопли отчаяния: «Почему не я?!»
Девушки известных магнатов предстали сиренами с ясными ликами и телами чудовищ, завлекающими путников в сети ажурных колготок и кружевного белья.
Не то чтобы Светлана была так уж не права, но нельзя ставить девушек, побывавших в постели, допустим, Михаила Прохорова, на одну ступень с Гитлером, Сталиным, Саддамом Хусейном.
И в душе у Насти что-то оборвалось — она решила оставить все эти публикации на совести газетных писак — отказалась принимать в этой вакханалии хотя бы косвенное участие.