Маленький лампион погас, но Андромаха едва заметила это. Сидя у кровати, держа Геликаона за руку, она смотрела на его лицо, смертельно бледное в свете луны, проникавшем через открытое окно.
Сегодня не было кошмарных сновидений, призывов, обращенных к близким, которые погибли.
Андромаха почувствовала, что конец близок. Гнев и ярость поднялись в ней. Девушка презирала это чувство жалкой беспомощности. Всю свою жизнь она верила в силу действия, которая одна определяла ее судьбу и судьбу близких ей людей. Когда на Аргуриоса напали убийцы и он долго не мог восстановить свои силы, она заставила его плавать в море, веря, что это вылечит его. Так и случилось. В Фивах, когда маленького мальчика, Салоса, избили и он лежал без сознания, она сидела у его кровати, разговаривая с ним и нежно обращаясь к нему. Он проснулся и улыбнулся ей. Всегда в прошлом она находила способ изменить события, подчинив их своей воле.
Но затем умерла Лаодика. Эта смерть образовала трещины в крепостных стенах уверенности Андромахи. Теперь стены рушились, и девушка видела, что за ними скрывается не уверенность, а тщеславие.
Ночь была прохладная, но на прекрасном лице Геликаона блестел пот. «Какое лицо!» — подумала Андромаха, потянувшись, чтобы коснуться горячей щеки.
Они обменялись только одним поцелуем — в ту ночь, когда мир искупался в крови и враг был рядом. Один поцелуй. Одно проявление любви. Одна надежда, что, если они выживут, то будут вместе.
Ночь невероятной победы и ужасного горя.
Гектор, которого считали погибшим, вернулся, покрыв себя славой. Гектор!
Теперь ей хотелось возненавидеть его за ту печаль, которую она узнала. Но девушка не смогла. Потому что не Гектор приказал ей покинуть остров Тера, и не Гектор торговался о приданом. Даже выбрал ее не Гектор.
Ее отец заключил сделку с царем Приамом, получив золото в обмен на Андромаху, которую продали, словно корову, в троянскую царскую семью.
Из окна подул холодный ветер, и Геликаон тихо застонал. Он открыл глаза; обычно ярко-голубые, теперь в лунном свете они казались серебристо-серыми.
— Андромаха, — прошептал он. Девушка пожала его руку.
— Я здесь.
— Не… сон… тогда?
— Не сон.
Наполнив чашу водой, она поднесла ее к его губам, он немного попил и снова закрыл глаза.
— Геликаон, — прошептала она, — Ты слышишь меня? Ответа не последовало. Он снова спал, уносясь от нее к Темной дороге. Сердце Андромахи болезненно сжалось.