В доме всегда шло всё хорошо, а сейчас чувствовалась напряжённость, действовавшая Надежде Ивановне на нервы. Сегодня она решила, что обязательно должна поговорить с мужем. Он закончил ужин и пошёл в свой кабинет. Одну из стен кабинета занимал стеллаж с книгами, альбомами, памятными подарками, сувенирами; противоположная стена была увешана фотографиями с дарственными надписями. Среди них фотографии известных учёных, общественных деятелей, крупных хозяйственников, лётчиков-испытателей, космонавтов. Это был мир больших людей, вершивших исторические дела.
Роман Алексеевич сел за свой рабочий стол, на который Надежда Ивановна уже положила новые научные журналы, информационные бюллетени — зарубежные и отечественные. Уже по выражению лица жены Смеляков понял, что она готова к разговору, но медлит, видимо не зная, как его начать.
— Так что с Катей? — задал он вопрос, чтобы облегчить ей задачу. — Как они с Вадимом?
Надежда Ивановна вздохнула.
— Вадим… Я его последнее время почти не вижу… Странный он человек…
— Почему странный? — спросил Смеляков, хотя знал, что имеет в виду жена. Неудачное замужество его дочери не было для него секретом.
— Знаешь, Рома, я давно хотела с тобой поговорить. Но всё не хотела тебя беспокоить.
Смеляков начал было листать журнал, но затем отложил его и выжидательно посмотрел на жену.
— Мне нужна твоя помощь, Рома, — тревожно проговорила она.
Он молча ждал.
— Сегодня я узнала такое, от чего у меня сердце оборвалось. Ты знаешь, Вадима вызывали в милицию.
— Что такое? Это ещё почему? — Он весь напрягся.
— Точно не знаю. Но что-то связанное с машиной.
— Откуда тебе это известно?
— Рассказали его товарищи по работе.
— И что же они тебе рассказали?
— Вызывали его… Лишили прав. За рулём в нетрезвом состоянии…
— Ну и правильно сделали. С ним это, кажется, не в первый раз?
— Да не в этом дело! — с раздражением перебила его жена. — Тут что-то связано со спекуляцией. То ли он чего-то продаёт, то ли незаконно приобрёл… Какое-то неприятное дело.
Смеляков сдвинул брови, помолчал.
— А что ты, собственно, ждала от этого субъекта?
— Но только не этого.
— Почему же? Я вообще не понимаю, как он попал в наш дом. Куда смотрела Катя? Красив, элегантен? Манеры… Ну и что из этого?
— Рома, не горячись. Мне он казался вполне приличным молодым человеком.
— Казался… Это серьёзный аргумент…
— Пожалуйста, не иронизируй. Лучше подскажи, что делать?
Роман Алексеевич встал из кресла и подошёл к окну. Жена вопросительно смотрела на его широкую спину и крутой затылок.
— А Катя? Она знает, что делать? Ты с ней говорила?