– Что вы себе позволяете!
Ее лицо снова принимает холодное и отстраненное выражение; она говорит надменным тоном богатой дамы, считающей себя выше всех. Она ищет глазами юбку – она, должно быть, выглядит сейчас такой нелепой! Оливье говорит себе, что незачем настаивать, что он, пожалуй, и сам был бы не против прекратить эту историю, пока не поздно. Эта женщина слишком самодостаточна, чтобы вызывать желание. Но в то же время, наблюдая, как она торопливо натягивает юбку, он замечает на ее бледном лице стыдливый румянец, и это причиняет ему боль. Зачем он ее дразнит? Конечно, она пришла сюда за наслаждением, но разве он может ее в этом упрекать? В конце концов, он хочет того же самого, что и она!
– Извините. Простите меня. Я вел себя по-хамски.
Оливье говорит себе, что это слово, должно быть, из ее лексикона. Что никогда не занимался любовью с женщиной ее возраста и что хочет ее. Что никогда не обращался на «вы» к женщине, с которой занимался любовью, и что это его возбуждает. Он осторожно приближается к ней.
– Простите меня за идиотские вопросы… Но я все время думал о вас, о вашей груди, ваших губах… Мне так вас не хватало! Останьтесь, прошу вас!
Катрин не отвечает – она все еще чувствует себя задетой. Однако в глубине души она знает, что не сможет уйти, потому что обязательно должна снова ощутить его руки у себя на груди. Она столько об этом мечтала!
Оливье снова снимает с нее юбку, затем блузку. Расстегивает застежку лифчика и целует ее груди, завороженный их белизной и пышностью. Зарывается лицом между ними. Затем приподнимает их и медленно проводит по ним языком. Потом опускает колготки Катрин ей на щиколотки. Она по-прежнему стоит, не снимая туфель. Оливье приходится все делать самому, и это его возбуждает. Он решает оставить на какое-то время на ней трусики, желая как следует насладиться неотвратимостью ее падения. Еще несколько мгновений он молча смотрит на нее, а затем – по-прежнему безмолвно – стягивает с нее тонкий лоскуток ткани. Он встает на колени и приближается губами к треугольнику волос… Он ощущает запах ее духов, но еще не чувствует запаха ее кожи. Она наконец полностью обнажена! Катрин кладет одну руку на поросший завитками холмик внизу живота, словно пытаясь укрыть его от мужского взгляда, а другой рукой прикрывает грудь. Глаза ее опущены. Оливье укладывает ее на кровать. Ему хочется поцеловать ее самые укромные места, но она плотно сжимает ноги.
– Расслабьтесь, ничего страшного.
Катрин закрывает рукой глаза, словно не желая видеть того, что сейчас увидит он. Она слегка раздвигает ноги и шепчет: