Испорченная женщина (Дьен) - страница 3

Душится Мадам в самый последний момент, когда она уже надела пальто, – так советуют знаменитые парфюмеры. Говорят, что запах тогда сохраняется гораздо дольше. Перед тем как уйти, она заходит ко мне на кухню и отдает распоряжения на день. Заметьте, за те двадцать пять лет, что я здесь, они ни разу не изменились! Но Мадам – примерная хозяйка и любит, чтобы во всем был порядок. Я прекрасно знаю, например, что четверг – это день чистки серебра, но тем не менее каждый четверг она напоминает мне об этом. Равно как и о натирке полов по пятницам. Но я не могу на нее обижаться, ведь я помню ее совсем молодой! Я появилась в этом доме задолго до нее, потому что раньше здесь, на четвертом этаже, была квартира ее будущей свекрови, месье Жана и месье Кристиана, его брата, – они жили тогда вместе с родителями. Теперь свекровь живет на втором. Места там, конечно, поменьше, но когда остаешься одна… А месье Кристиан живет на третьем. Словом, настоящее родовое гнездо!


Катрин Салерн живет в Семнадцатом округе Парижа, около площади Вилье. Она любит свой квартал, она всегда находила его шикарным. Ее дом стоит в двухстах метрах от улицы Леви. Именно туда каждую пятницу утром она ходит за покупками. Продавцы ее знают, и все, кроме мясника, отпускают в кредит. Раз в две недели Анриетта забирает счет. Благодаря этому, когда Катрин Салерн покупает продукты, ей не приходится всякий раз вынимать кошелек. Она складывает счета на письменный стол своего мужа, который оплачивает их, даже не проверяя. В первые месяцы своего замужества Катрин была приятно поражена этим обычаем, который восходит еще к временам, когда хозяйкой в доме была ее свекровь. Родители Катрин, державшие в Лонс-ле-Сонье галантерейный магазин, оказывали такую почесть лишь самым уважаемым людям города – господину мэру и почтенному доктору Бриару. Но Катрин всегда знала, что, выйдя замуж за Жана Салерна, она попала в хорошую семью.


Когда дети были маленькими, она ходила с ними каждое утро в парк Монсо. Она возила Тома в «фамильной» прогулочной коляске, потом, когда он подрос, сажала его лепить куличики в песочнице, пока Виржини спала, как ангелочек… При воспоминании о той поре сердце Катрин всегда сжимается. То было самое счастливое время в ее жизни, даже несмотря на постоянные придирки свекрови. Та никогда не понимала, почему невестка сама водит детей гулять – ведь для этого есть Анриетта! «Твоей жене нравится проводить время с горничными, – выговаривала она Жану за ужином. – От своей природы никуда не уйдешь!»


Мать Месье никогда не одобряла его женитьбы на Мадам. Во-первых, они принадлежали к разным кругам, к тому же та была провинциалкой! «Девочка на побегушках» – вот как она ее называла! Мадам приехала в Париж, когда ей исполнилось двадцать лет, чтобы работать компаньонкой у мадам де Гревилль. Катрин мечтала стать медсестрой, и Маргарита подыскала ей это место с проживанием и питанием. Маргарита – это бывшая няня Месье. Она была родом из Лонса и прожила в Париже пятнадцать лет. Она, кстати, еще была здесь, когда я поступила на службу к Салернам. У мадам де Гревилль был внук, который навещал ее каждый четверг: это-то и был Месье. Вот так они и познакомились. Посудите сами – он просто не мог остаться равнодушным к такой прелестной девушке, как Катрин! Ей же очень льстило, что он проявил к ней интерес, для нее это была большая честь. Когда они поженились, ей было двадцать два. Месье на десять лет ее старше. У Мадам не было мужчин до Месье. К моменту свадьбы она была девственницей. Мать Месье сказала, что, мол, именно так эта недотрога его и заманила! «Бедный мой Жан! – бросила она однажды сыну. – Зов плоти заставил тебя потерять голову!»