С другой стороны, откуда тогда улучшения? Почему Элли меняется после моих чтений? Я говорил врачам, что дело не в науке, а в душе. Они не хотят верить. Уже четыре раза к нам приезжали специалисты из находящегося неподалеку Чапел-Хилла. Уже четыре раза они возвращались ни с чем. «Ни одна книга, ни один учебник не объяснят вам, что происходит с Элли», – пытаюсь втолковать я, но они лишь твердят: «Болезнь Альцгеймера не изличима. Пациент не может даже поддерживать разговор, не то что чувствовать улучшение, тем более в течение одного дня. Так не бывает».
А у нас бывает. Не каждый день, довольно-таки редко, и, к сожалению, чем дальше, тем реже. Но бывает же! В такие дни у Элли не работает только память, вроде как при амнезии. А чувства и мысли – все как у здорового человека. И тогда я понимаю, что все делаю правильно.
К моменту нашего возвращения в комнате Элли сервирован ужин. В такие дни, как сегодня, врачи разрешают нам есть прямо тут, а мне только это и надо. Здесь работают очень хорошие люди, я не устаю их благодарить.
Приглушенный свет, две свечи на столе и негромкая музыка. Стаканы и тарелки, правда, пластиковые, а в графине яблочный сок. Ну, правила есть правила, да Элли и не замечает. Широко раскрытыми глазами она оглядывает стол:
– Это вы все устроили?
Я киваю и пропускаю ее внутрь.
– Просто замечательно!
Я предлагаю жене руку и провожаю в комнату. Она не пытается освободиться, ей это даже нравится. Как приятно стоять вместе у открытого окна, любоваться чудесным весенним вечером, чувствовать на лице дуновение легкого ветерка. На небо выкатывается луна, мы молча наблюдаем, как все кругом озаряется ее серебристым светом.
– Никогда не видела такой красоты, – говорит Элли.
– Я тоже, – соглашаюсь я, глядя, впрочем, не в окно, а на жену. Она понимает, что я имею в виду, улыбается и шепчет:
– По-моему, я знаю, с кем осталась Элли.
– Знаете?
– Да.
– С кем?
– С Ноем.
– Точно?
– Уверена.
Я смеюсь и киваю.
– Так и было, – подтверждаю я, и Элли заливается счастливым смехом.
Я с трудом отодвигаю для нее стул. Она садится, я – напротив. Элли протягивает мне руку, я беру ее и чувствую, как один палец поглаживает мою ладонь, совсем как раньше. Я молча смотрю на жену и вспоминаю нашу жизнь, день за днем, и эти дни становятся ярче и ближе, словно и не исчезали никуда. Даже горло сжимается, и я в который раз думаю о том, как люблю свою Элли.
– Какая же ты красивая – говорю я слегка дрожащим голосом, и Элли одними глазами отвечает мне: «Я понимаю тебя, я знаю, что ты чувствуешь». Потом опускает взгляд и долго молчит, а я гадаю, о чем она думает. Даже не гадаю, а молча жду, поглаживая ее руку. Жду с нетерпением, когда ее сердце проснется, когда оно вспомнит меня.