– Простите, но я совсем забыла, что мы супруги, и к тому же новобрачные!
Делия засмеялась, но смех вышел неестественным. Она разозлилась на себя за то, что не способна держать себя в руках, и на Кентона, который это заметил. Что ж, теперь он убедится, что она не солгала насчет своей добродетели!
– Вы правы, мистер Брэдфорд. Забирайтесь на свою… койку, а я подожду.
Господи, она чуть было не ляпнула «на свою постель»! Впрочем, какая разница, суть от этого не меняется.
– Один момент!
Кентон присел на рундук и начал снимать ботинки. Зрелище показалось Делии недопустимо интимным. При виде мужских ног в одних носках, быстро переступающих по ступенькам деревянной лесенки, она быстро отвернулась, но повернулась снова, услышав шорох сдвигаемых занавесок, длинных и плотных. Что это там, щелочка? Нет, показалось! Она чуть было не попросила Кентона еще и сесть лицом к стене, но вовремя прикусила язык, сознавая, что это было бы уж слишком.
Тогда она отвернулась сама и принялась расстегивать бесчисленные пуговки корсажа. Судя по тому, как тряслись руки, процесс обещал затянуться.
– Мисс Гилли! – раздалось за спиной, когда Делия билась над особенно упрямой пуговкой. – Скажите, когда закончите, ладно?
Она резко повернула голову, при этом стараясь остаться спиной к койкам, – и чуть не свернула себе шею.
– Конечно, скажу! Видите ли, женщине не так просто раздеться, как мужчине… – Она залилась краской и прикусила язык: это прозвучало слишком игриво! – Я хочу сказать… я стараюсь, как могу!
– Не спешите, я подожду. Во всяком случае, постараюсь не уснуть до тех пор, пока наступит мой черед.
С верхней койки донесся шорох и поскрипывание досок: очевидно, Кентон улегся. Делия вообразила, как он вытягивается на постели, но резко себя одернула. Этого еще не хватало! Раздражение придало ей энергии, и вскоре она приблизилась к развязке. То и дело поглядывая через плечо, она расшнуровала корсет (к счастью, и он затягивался спереди) и с облегчением освободилась от его тисков. За отсутствием ночной сорочки оставалось спать в теплом фланелевом халате. Едва не вывалив на пол все содержимое саквояжа, Делия выхватила халат, судорожно натянула и туго перепоясала в талии. Кринолин, нижние юбки и платье она сложила на рундук, засунув корсет под всю эту груду, с глаз подальше. Чтобы не затягивать процедуру умывания, она просто плеснула в лицо водой, юркнула на свою койку и поплотнее сдвинула тяжелые парчовые драпировки.
– Я готова!
– Хорошо.
Где-то над ней раздались шорохи и скрипы – и, к ужасу Делии, драпировки раздвинулись. Только теперь она сообразила, что это было неизбежно – ведь занавеси закрывали все три койки сразу. Испуганно пискнув, она рванула тонкие батистовые занавесочки, скрывавшие ее ложе. Впрочем, почти сразу вновь стало темнее – парча снова сошлась, укрывая ее от чужих глаз.