— Жгутся? — спросил Вадим.
— Током бьют.
— Что ж это, скат или угорь? — усмехнулся Вадим.
— А вы не смейтесь, — обиделся преферансист. — Я сам испытал: хотел схватить, а она как шарахнет! Двести двадцать вольт, не меньше.
— Ну да, — протянул Вадим: он не верил преферансисту и в душе подсмеивался над ним. — Здесь везде сто двадцать семь, да еще к вечеру напряжение падает. Не страшно… — И он пошлепал по гальке, перемешанной с темно-серым песком, к белой пене прибоя.
Грибы медуз начинались сразу от волнореза, десятиметровая полоска до берега была чистой. Вадим одолел ее пешком — глубина небольшая, еле-еле по грудь — и, вскарабкавшись на волнорез, уселся на корточки. И вот тут-то удивился по-настоящему: медузы не были медузами. Впрочем, кто решится утверждать, что это не новый, неизвестный науке вид? Вадим попытался осмотреть одну медузу, не дотрагиваясь до белой шляпки. Странная медуза. Плоский белый блин без бахромы, без традиционных ножек-щупалец, внутри что-то сверкает, переливается, — впору дискоболу в руки и — на стадионы, рекорды ставить.
«Вероятно, в темноте это — зрелище!» — подумал Вадим, и, забегая вперед, скажем, что он не ошибся.
А сейчас он осторожно дотронулся пальцем до белой шляпки и тут же отдернул руку. Преферансист оказался прав: медуза — будем ее все-таки называть медузой — чувствительно била током.
«Что же это — плавучий аккумулятор? Хорошо бы замерить разряд…» — Вадим с сожалением вспомнил, что единственный прибор в его багаже — электробритва «Харьков».
С шумным плеском на волнорез вскарабкался взволнованный преферансист.
— Ну что, я прав? — торжествующе спросил он.
— Прав, прав, — успокоил его Вадим. — У вас сачок, есть?
— Какой сачок?
— Для бабочек.
— Нет, — растерянно сказал преферансист, — сачка нету. Но есть шляпа. Соломенная.
— Тащите, — разрешил Вадим. — Изловим парочку для опыта.
Преферансист бултыхнулся в воду и через две минуты уже протягивал Вадиму новенькую «соломку».
Вадим растолкал шляпой медуз, словно ведром ряску гденибудь в лесном озерце, и зацепил один «гриб».
— Есть, — возвестил он. — Пошли на берег.
Желающих посмотреть на пойманную медузу оказалось предостаточно. Впрочем, Вадим этого и добивался: он хотел узнать, как быстро она потеряет свой заряд.
— Да вы ее потрогайте, потрогайте, — убеждал он собравшихся. — Не бойтесь, не убьет. — И в доказательство сам, внутренне содрогаясь, дотрагивался до медузы, получая очередную порцию электрошока, слабого, но все же чувствительного.
Позже он сосчитал: медуза разрядилась от девяти прикосновений. Девять раз она отдавала свое неизвестно откуда взявшееся электричество, пока не превратилась в сине-белый кисель, растекшийся в безнадежно испорченной шляпе преферансиста. А тот, кстати, давно потерял научный интерес к явлению: ему было жаль шляпу и, вероятно, он мысленно клял сейчас и Вадима, и всех ученых, которые, по его мнению, придумали эту электрическую гадость.