Гарроуэй оказался в Первом отделении и вместе с остальными направился на северную сторону Пирамиды. Позиция была более чем выгодная: отсюда открывался великолепный вид на Новый Шумер и западную часть Дипломатического квартала. Джон смотрел, как морские пехотинцы выбегают из восточных ворот — в каких-то шестидесяти метрах под ним! — и устремились к основанию пирамиды. И еще он увидел воинов аханну. Они были повсюду. После внезапной атаки город напоминал разворошенный муравейник. Поначалу казалось, что противник в смятении, но ситуация быстро прояснилась. Аханну стягивали силы, чтобы одним броском отбить Пирамиду.
Одиннадцать бойцов Первого отделения уже стреляли по бегущим инопланетянам, и Джон поспешил присоединиться. «Чем больше бойцов противника погибнет, тем больше вероятность, что остальные обратятся в бегство».
Так было написано в руководстве, но аханну, очевидно, не удосужились ознакомиться с этим документом. С вершины Пирамиды было видно, как они черным потоком хлынули вверх северной лестнице… потом по западной…
— Всыпь им! — заорала Ваня Барнс, и шквал огня буквально смел первые ряды нападающих. Несколько десятков аханну и сэг-ура покатились назад, сбивая тех, кто поднимался следом, но за ними шли сотни, тысячи, еще и еще. Они карабкались по ступеням, перепрыгивали через убитых, поднимали знамена и оружие, снова и снова издавая боевой клич — режущие ухо вопли, переходящие в шипящий свист и срывающиеся на визгливое причитание.
Мир снова стал крошечным. Прежняя глубина, богатство, ощущение безграничной свободы — все это куда-то исчезло. Выкрики, брань, вой, звонкие щелчки лазеров, шипение плазменных снарядов слились в какую-то потустороннюю какофонию. Джон снова видел лишь перекрестье прицела на внутришлемном дисплее, за которым мелькали увеличенные оптикой люди и нелюди, которые с неистовой одержимостью взбирались по ступеням пирамиды.
Он стрелял… стрелял… снова стрелял…
Не имело значения, в кого он попадет. Три импульса в секунду… И каждый из них найдет цель. Если не в передних рядах, то в тех, кто идет за ними. «Божественные воины»… нет, просто аханну… «лягушки»… «лягвы»… «жабы»… Они спотыкались, падали, тела скатывались со ступеней и исчезали под ногами тех, кто еще поднимался. Аханну, сэг-ура — те и другие, одинаково исполненные ярости, одинаково орущие, воющие, шипящие…
С каким-то бесстрастным любопытством Джон отметил, что высота ступеней около полуметра. К тому же лестница довольно крута… Пожалуй, это многовато даже для троллей и сэг-ура, а тем более для их миниатюрных хозяев. И все же «божественные воины» преодолевали ее почти без усилий. Их движение напоминало безумную скачку, бег в семимильных сапогах. Теперь на дисплее Джон видел только лица — гротескные морды аханну, татуированные лица людей-рабов, плоские физиономии троллей. Какое-то время он пытался высматривать тех, кто был вооружен «гауссовками» или ружьями, подозрительно похожими на человеческие. Теперь поневоле приходилось вести прицельный огонь, отказавшись от стрельбы очередями — на дисплее мелькал красный огонек, предупреждая о том, что заряд силового модуля на исходе. Лазер начал перегреваться, и он снова запустил гранатомет.