– Кажется, он немного дальше от города, чем мы предполагали, – решила Шарлотта. – Я согласна: он действительно великолепен. Но если мы выберем его, то не сможем часто приезжать сюда.
Георг кивнул. Шарлотта проявляла себя как практичная молодая женщина.
– Конечно, он очень далеко от Сент-Джеймса, – добавил он. – Разумеется, ты права. Нам никогда не удалось бы вырываться оттуда без лишнего шума. Давай вернемся обратно и еще раз посмотрим дом сэра Джона Шеффилда. Он просит за него двадцать одну тысячу фунтов стерлингов.
Шарлотта пришла в восторг, увидев Букингемский дворец. Она заявила, что он очень удобно расположен, совсем рядом с Сент-Джеймсом. Молодые супруги решили, что он им подходит, и обошли этот огромный дом, оживленно обсуждая, что им хотелось бы здесь переделать.
Желание приобрести Букингемский дворец король сообщил своим министрам, и, было решено, что если король откажется от Сомерсетского дворца, который будет использован для общественных собраний, то сможет распоряжаться Букингемским дворцом.
По-видимому это было вполне разумным и весьма благоприятным разрешением вопроса, и Шарлотта с Георгом все свое время посвятили приятному занятию перепланировки дома.
Вскоре реконструкция шла уже полным ходом, а само здание стали называть дворцом королевы. Шарлотта, казалось, светилась от счастья. Один из придворных остряков даже заметил: «Расцвет ее уродства постепенно идет на убыль».
Мадам фон Швелленбург с каждым днем становилась все более важной персоной в своих собственных глазах. Просто невообразимо, рассуждала она, чтобы эти англичанки, окружавшие ее госпожу, занимали бы при ней более высокое положение, чем она сама. Она ведь немка, и знала свою госпожу, когда та была всего лишь сестрой герцога, владевшего крошечным герцогством Мекленбург-Стрелиц, и потому она – Швелленбург – должна пользоваться особыми привилегиями.
Конечно, с Шарлоттой приехала не она одна. Но ведь Альберт простой парикмахер – второразрядный слуга, а мадам Хаггердон – женщина бесхарактерная, которой предначертано быть в подчинении таких как мадам фон Швелленбург.
Швелленбург изменила процедуру одевания королевы. Поскольку принимать активное участие в самом процессе показалось ей ниже ее достоинства, она решила руководить им. С помощью жестов и гримас мадам фон Швелленбург попыталась втолковать это англичанкам, но те притворялись что ничего не поняли. Тогда она попросила Шарлотту объяснить дамам, что поскольку она личная фрейлина Ее Величества, то они должны ей подчиняться.
В своем счастливом расположении духа Шарлотта хотела угодить всем, поэтому сказала англичанкам по-французски, что впредь мадам фон Швелленбург будет старшей над ними. Элизабет Чадлей выслушала это с внешней благопристойностью, однако как только фрейлины покинули королевские апартаменты, выплеснула все свое возмущение.