Стивен согласился:
– Мы не знаем, кто эти люди, видели они нас или нет. Ваша стрела прервала жизнь предводителя наемников, но остальные сбежали. Если они узнают, что это вы убили их вожака, они могут отомстить. Никто не должен знать, что вы были здесь.
Габриела поняла, что они правы. Но беспокоилась не только о своей безопасности. Если наемники узнают, что она убила одного из них, они станут мстить не только ей, но и ее охране. Этого она допустить не могла.
– И что вы предлагаете? – спросила она.
– Когда приблизимся к Арбейнскому аббатству, Люсьен и Фост проводят вас к свите, – сказал Стивен.
– Вы можете надеть накидку, чтобы скрыть пятна крови на платье, – сказал Кристиан.
– А как же раненый? – спросила Габриела.
– Мы доставим его в аббатство другим путем. Монахи позаботятся о нем.
Кристиан кивнул:
– Если он умрет, вождь Макхью может обвинить в этом вас. Вы слышали, что наемники говорили о нем.
– Да, слышала. И все же они собирались похоронить ни в чем не повинного человека заживо. Так что я не верю ни слову из того, что они говорили. – Они хотели возразить, но она продолжила: – Этот человек теперь на нашей совести. Мы вместе найдем путь в аббатство и войдем туда, чтобы не привлекать внимания. Я оставлю его, лишь когда буду уверена, что он в надежных руках.
– Но, принцесса… – начал Кристиан.
Она не дала ему договорить:
– Монахи – слуги Господа, ведь так? Я попрошу их никому не говорить, как Лайам попал в аббатство. Если я возьму с них слово, они не станут его нарушать.
– Есть еще одно обстоятельство, принцесса, – сказал Стивен. – Вы не можете оказаться посреди распри.
Она знала, что они не отступятся.
– Хорошо. Я предлагаю компромисс. Как только я удостоверюсь, что Лайам в безопасности и за ним присматривают, я удалюсь.
– И вы никому не расскажете о случившемся?
– Никому.
Пробраться в аббатство незамеченными оказалось на удивление легко. Дверь во внешней монастырской стене с южной стороны оказалась распахнута настежь. Монах подпер дверь камнем, чтобы ему легче было затаскивать внутрь мешки с зерном, которые он сгружал с повозки.
Габриела и ее телохранители наблюдали за ним из кустов у обочины дороги. Каждый мешок весил больше самого монаха, настолько тот был тщедушен, хотя и не очень стар, лет пятидесяти. Монах попытался взвалить мешок на плечо, но чуть не упал навзничь и перехватил мешок обеими руками, прижав к животу.
Габриела выехала из укрытия:
– Отец, вам помочь?
Поначалу монах испугался, но потом живо закивал:
– Помощь мне точно не помешает.
Люсьен и Фост направились к повозке, и Люсьен отобрал у него мешок.