– Куда складывать, отец?
– Слева за дверью склад. Если вы сложите зерно туда, буду вам очень признателен. – Он достал платок, вытер потную шею и с улыбкой подошел к Габриеле: – Добро пожаловать. Меня зовут отец Гилрой.
Только сейчас он заметил раненого, который лежал на лошади Стивена.
– А это что такое? – потребовал он объяснений. Он поспешил поближе и, осмотрев раны, ужаснулся: – Что случилось с этим беднягой? Он жив?
– Жив, – ответил Кристиан.
Стивен спешился и взял Лайама на руки:
– Этому человеку, как вы понимаете, нужна помощь. Здесь есть лекарь?
– Да, и не один, – поспешно ответил монах. – Пойдемте, я провожу вас.
Люсьен и Фост закончили с разгрузкой, и Габриела передала Люсьену поводья.
Монах проводил их до двери.
– Как зовут этого человека?
– Его зовут Лайам Макхью, – ответила Габриела.
Реакция отца Гилроя удивила ее. Заслышав имя, он резко остановился. На лице его застыла маска недоверия. Он заметно побледнел.
– Я не ослышался, вы сказали – Макхью? – От волнения он перешел на крик. – Умоляю, скажите, что я неправильно вас понял.
– Тише; отец, не надо кричать, – сказал Стивен.
– Бог мой! Ведь это Лайам Макхью. Если он умрет…
Габриела шагнула к нему.
– Мы надеемся, что при должном уходе он не умрет, – сказала она спокойно.
Отец Гилрой взял себя в руки.
– Да, да, да, разумеется, мы поможем, – произнес он, запинаясь. – Вот что я вам скажу. Если он умрет, нам всем придется заплатить за это. А теперь пойдемте. Рядом с моей кельей есть пустая комната. Мы поместим его туда. Я покажу вам путь и пойду за братом Франклином. Полагаю, он самый опытный из нас.
Люсьен и Фост остались с лошадьми, а Стивен и Кристиан с Лайамом на руках сопровождали Габриелу и монаха в стенах аббатства. Коридор, по которому вел их отец Гилрой, был темным и узким. Пахло как в сырой пещере. Все двери были из растрескавшегося старого дерева. Монах кивнул на одну из дверей:
– Это моя келья.
Он тихонько постучал костяшками пальцев в соседнюю дверь, чтобы убедиться, что комната все еще никем не занята, отодвинул засов, открыл дверь, зашел сам и придержал дверь, чтобы зашли остальные.
Комната была крошечной. На простой деревянной раме лежал соломенный тюфяк. Над постелью было маленькое окошко. Тюфяк покрывало серое шерстяное одеяло. Из мебели в комнате были только стул и сундук. Ведро с водой и ковш стояли на сундуке рядом с двумя свечами.
– Положите его на кровать, только осторожно, – сказал монах. – Пусть отдыхает на боку, чтобы его спина… Боже правый, его бедная спина… – Он тяжело вздохнул. – Полагаю, брат Франклин на вечерней молитве. Что ж, когда я вернусь, то принесу из своей комнаты епитрахиль