– Извини, я не так выразился. Я просто хотел сказать, что наше совместное проживание Дорри может воспринять как прелюдию к замужеству. Не хотелось бы ее зря обнадеживать…
Джин резко развернулась и бросила ему в лицо:
– Да, ты прав, я никогда не вышла бы за тебя замуж.
– Нет, я имел в виду… – Ланс остановился. – Послушай, а что могло бы побудить тебя выйти за меня замуж?
– Ну, хотя бы твои деньги, – предположила Джин.
Ланс рассмеялся.
– Да, думаю, это одна из самых привлекательных моих черт.
Он продолжал улыбаться ей, и она, неизвестно почему, улыбнулась в ответ.
– Ладно, подумай, – ровным тоном заключил Ланс, будто то, что он ей предлагал, было для него привычным делом.
Ну, жил же он с другими женщинами до того, как появилась его дочь, Дорри, попыталась успокоить себя Джин.
– Я… – Она поймала Ланса за руку, когда он уже собирался уходить.
– Да?
– Я… – Джин покачала головой. – Это абсурд.
– Что именно? Форма, в которой я это предложил, или мое предложение вообще?
– Не знаю, – ответила Джин, все еще качая головой. – Наверно, и то и другое.
– А что, если я тебя поцелую?
– Поцелуешь?
– В доказательство своих чувств.
Их взгляды встретились, и Джин словно накрыло океанской волной. Когда Ланс протянул руку и дотронулся до ее волос, она уже не чувствовала под собой ног.
– Пожалуйста, не надо, – еле слышно прошептала она.
– Но ты же этого хочешь, – сказал Ланс, лаская ее щеку.
Он был прав. Она так жаждала его поцелуев, что даже начинала себя бояться.
– Останься со мной, милая. – Он прижался губами к ее лбу.
Джин затрясло. Она тонула в море охвативших ее чувств, но все же нашла в себе силы отрицательно покачать головой. Связанный обещанием, Ланс отошел в сторону.
– Ладно, подумай об этом.
– Я… – Джин испытывала страстное желание броситься в его объятия, но все же…
Ланс чувствовал ее состояние, но не решался настаивать.
– Тебе лучше пойти в дом.
Его слова вернули Джин к реальности. Боже, что же она делает?..
Она убежала от него, но не могла убежать от себя. Безумие, все это безумие! Ланс Диллон… Он зрелый мужчина, умный, богатый, привлекательный. Он был всем, а она… она – никем. Джин пыталась убедить себя, что любит не его, а этот дом, Дорри… В конце концов, она впервые жила нормальной жизнью, впервые словно обрела семью. Но если она сблизится с ними еще больше, это принесет ей только боль и печаль.
Но никакие доводы рассудка не могли оградить ее от силы собственных чувств. Она хотела остаться больше всего на свете.