«Невеста» ненавязчиво дала ей знать, что Ламар уже совсем близко… и что капитан ждет ее на палубе. Эсме в последний раз оглядела каюту — здесь было уютно, но это место домом ей так и не стало. Чего-то ему не хватало, чего-то очень важного.
Легко собираться в путь, когда путешествуешь налегке.
С ларимом на плече целительница вышла из каюты.
Паруса «Невесты ветра» снова побелели. На палубе было прохладно, и девушка обняла себя за плечи, а зверек, словно прочитав ее мысли, меховым воротником распластался на плечах хозяйки. Но это мало помогло — все равно ее бил озноб.
Или, может, причиной был вовсе не холод?
Эсме огляделась. По правому борту виднелся утопающий в тумане берег; с легким испугом она поняла, что куда ни кинь взгляд, везде виднеются рыбацкие хижины, верфи, причалы — Ламар был пугающе большим, он превосходил Тейравен раз в пять.
На мгновение туман разошелся, словно решив подразнить ее, и открылся поразительной красоты вид: высокие белоснежные башни, розоватый купол храма Заступницы на вершине холма, очертания далеких гор — и тут же все растаяло без следа, будто восхитительный мираж.
Капитан стоял на полуюте, спиной к целительнице. Она уже шагнула к нему, но остановилась: Крейн был не один. Точнее, рядом с ним никого не было… кроме «Невесты». Вокруг одинокой фигуры на корме витала еле уловимая аура, подобная той, что окружает влюбленных; Эсме даже показалось, что рядом с Крейном в холодном утреннем воздухе проступает женский силуэт. Целительница отвернулась и отошла к фальшборту. Наблюдая за тем, как фрегат рассекает волны, она подумала, что никогда не сумеет понять, каково это — не оставаться в одиночестве ни на миг.
Позади кто-то деликатно кашлянул.
— Вижу, вы уже готовы сойти на берег?
— Мне не нужно долго собираться. — Целительница обернулась и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Крейн был одет гораздо скромнее, чем обычно, — Эсме, привыкшая к тому, что пират любит дорогие ткани, даже не думала, что в его гардеробе найдется хоть одна старая куртка с неряшливыми заплатами и истрепанными рукавами, — но дело было совсем в другом.
Лицо магуса перечеркивала повязка, закрывавшая левый — зеленый! — глаз. В сочетании с трехдневной щетиной и черным платком, скрывавшим волосы, это меняло его внешность так, что никто и никогда не узнал бы щеголя-пирата в матросе с совершенно бандитской физиономией.
— Заступница! — восхищенно воскликнула девушка. — Как я раньше не вспомнила… В таверне Пью в Тейравене…
— Я сидел рядом с Умберто и наслаждался спектаклем, — подхватил магус, улыбаясь. — Кто мог знать, к чему это приведет?