– Да не дергайся ты так! Сейчас распорю штанину и сделаем перевязку.
В ответ раздалось хныканье Виктории:
– Ведь видела направление выстрела, видела! А отскочить и не подумала! Вот дура!
– Кто бы спорил, – хмыкнул Виктор и оглянулся. – Па! С ней все в порядке. Так, царапина…
Только после этого Семен одолел разделяющий их десяток шагов и грохнулся на колени:
– Доча! Мармуляда! Что ты?! Куда тебя?!
Губы его тряслись, а голос прерывался словно после марафона, и Виктория больше испугалась за отца, чем за себя. И попыталась отшутиться:
– Да ничего, говорят тебе: все в порядке. Теперь и у меня хоть один маленький шрамик будет за пять лет. А то все братикам да братикам достается.
Присмотревшись, Загребной облегченно вздохнул сквозь сжатые зубы. По бедру дочери тянулся глубокий порез, оставленный скользнувшим арбалетным болтом. И этот порез Виктор уже обматывал бинтом. Закончив перевязку, Виктор взвел свой арбалет, затем арбалет сестры и решил занять делом оцепеневшего отца:
– Я тут покараулю, а ты бы глянул: что там в той пещере?
– Да, да, конечно, – ответил Семен, но, прежде чем уйти, прижал голову дочери к груди. – Я так испугался…
– Папуля, да я опять в строю. Можете оставить мне арбалеты и идти вдвоем в ту пещеру.
– Еще чего?! Виктор, смотри тут…
Последние слова донеслись уже из-за края оврага. Теперь Семен был зол, как тысяча демонов. И готов был растерзать любого, кто попался бы ему на пути. Но у него все-таки хватило ума на то, чтобы подобрать факел и только тогда войти в темный зев пещеры.
Как оказалось, там у разбойников все было обустроено вполне солидно. Вдоль стены тянулась длинная коновязь, у которой похрустывали сеном с десяток вполне приличных лошадок. А в огороженном уголке стояли две откормленные коровы. Дальше шел круглый зал с большим столом, за которым могло свободно поместиться человек пятнадцать. Потом несколько маленьких комнатушек с двухъярусными нарами и две комнаты с явной претензией на партизанскую роскошь. Видимо, здесь порой отдыхал главарь шайки да проживала персона, особо приближенная к магии.
В темноту уходил коридор. Семен прошел по нему до конца и увидел ведущие вниз деревянные ступени. Ему вдруг послышались чьи-то голоса. Он посветил вниз факелом, и голоса сразу стихли. Семен немного выждал, морщась от густого неприятного запаха, идущего снизу, а потом грозно крикнул:
– Эй! Кто там?! Выходи по одному!
В ответ не раздалось ни звука, ни грюка. Пришлось еще повысить голос:
– Неужели непонятно?! Если я сам спущусь, то порублю вас всех в капусту! Выходить немедленно!