Из аэропорта он собирался по жлобской цене доехать до города на такси. Таксист, крутя ключи на пальце, отправился подгонять машину к аэровокзалу. Но раньше автомобиля с шашечками к одинокой фигуре Пепла подкатил другой автомобиль. До тошноты знакомая «девятка». Замызганная, как и в прошлый раз.
Распахнулась передняя дверца. Из «жигуля» без большой спешки выбрался Рокки Бронко собственной персоной. Улыбаясь парадно. Из всех прочих дверец на свет божий тоже выползали, ясен бубен, цыгане. Среди них была и Верка Золотая Сучка.
— Будешь бегать или сядешь по-хорошему? — поинтересовался баронов сынок.
Куда тут убежишь… от молодых и быстроногих. В конце концов Пепел и сам собирался навестить барона. Правда, несколько позже и несколько в ином формате.
— Поехали, конечно, — пожал плечами Сергей. — На такси сэкономлю. А то дерут втридорога, шакалье.
Дорога от аэропорта до Пулковского шоссе, как обычно, была пустынна. Блестело по обочинам битое стекло, и ветер пинал пыльные пластиковые бутылки. Редко проскочит встречная или попутная машина, а люди вдоль этой трассы по доброй воле вообще не ходят.
Верка сидела справа от водителя, плечи напряжены, сквозняк из приоткрытого окна теребил прядь на виске. Она иногда поворачивалась к зеркалу над лобовым стеклом, чтобы взглянуть на Пепла. И тут же виновато отводила взгляд.
Зачем, интересно, ее взяли с собой? Или она сама напросилась, следуя каким-то своим, женским, побуждениям? В общем, кто ее знает, а спрашивать не тянет…
Шутками обмениваться было бы глупо, если принять во внимание, что через пару часов, возможно, придется друг друга резать, на воспоминания вроде «а помнишь, как мы… а как ты… как они нам и тут мы им… да на пароходе, да в Кижах…» не тянуло. Вот и ехали молча.
Где-то за сотню метров до выезда на шоссе дорога сделала поворот и за буйной порослью кустов открылась картина маслом: гаишная машина на обочине, два важных, как индюки, гаишника с полосатыми палками ходят вокруг остановленного микроавтобуса «мерседес», из распахнутых дверец автобуса выбираются наружу пассажиры с дергаемыми ветром флажками и воздушными шариками «Евровидение». Еще мазок в картине: метрах в семи перед гаишной машиной на обочине стоит «вольво».
Цыганская «девятка», сбросив скорость, обогнула эту группу. Пепел не отрывал взгляда от происходящего на пустынной трассе — не потому что любопытный, а потому что это касалось впрямую его самого. Из микроавтобуса «Мерседес» среди прочего знакомого народа — возвращенцев из Риги — находилась Мария. Один из гаишников как раз запихивал в карман документы, судя по всему, именно ее. Потому что Маша что-то взахлеб объясняла ему, жестикулируя. Гаишник же, непреклонно качая кокардой, тянул Марию за руку в сторону «вольво». Еще что-то втюхивал про необходимость уточнить и проверить, помойная душа. Дескать, поступил сигнал, а мы люди подневольные. А от «вольво» к эпицентру сцены вразвалочку направлялись двое угрюмых персонажей очень плотного телосложения, в черных кожаных куртках.