Вагон мотыльнуло — ага, въехали на стрелку. Ну! Пеплу показалось — движение замедляется. Ну же… Сергей закрыл глаза. Остался один стук в ушах и отдача колесных перекатов. Фиг… Вагон набирал разгон.
Пепел чуть переместился, примерился, собрался.
— Ты не хочешь знать, куда едешь? — донесся веселый голос сбрендившего бандюка.
Становились все ближе распахнутые ворота и за ними путь, уложенный на бетонные шпалы. Полотно заметно забирало вниз, и вело оно… и без подсказок известно, куда вело. К подножию холма, на котором расположено депо, к пересечению железнодорожного пути с проспектом Стачек. Сейчас вагон находится на вершине холма. А дальше ведь под гору, только под гору.
— Может, хватит этой детской железной дороги. Пока не поздно. Еще успеем остановить. После ворот не получится. — Пепел постарался придать голосу успокаивающей мягкости.
— Все только начинается, — обернулся Принцип.
А вагон набирал и набирал ход. Вот он въехал, покачиваясь, на вторую и последнюю деповскую стрелку, от которой до ворот дюжина метров.
— А тебе самому жить вконец наскучило, что ли?
— Мне?! Еще чего! Я сойду на своей остановке. А вы поедете дальше. Ту-ту!
— А-а, тогда понятно.
Пепел отклонился назад, насколько позволила проволока; отклонился, наплевав на боль, раскаленными обручами обвившую запястья там, где тонкая сталь впивалась в кожу. Сейчас это ржавое корыто на колесах заденет створку ворот, потом не миновать ему поцелуя с брошенными рядом с рельсовой колеей цыганскими «жигулями». Грохоту и лязгу хватит. За грохотом и лязгом этот урод ничего не услышит, а оглядываться ему не интересно. Ему, гаденышу, нравится смотреть вперед, только вперед, и никуда, кроме вперед, в светлое будущее без Пепла.
Вагон вплыл в ворота. Поравнялись и остались позади разведенные створки, копейные острия воротных прутьев. После чего вагон ожидаемо врезался в «девятку», отбрасывая машину прочь со своего пути.
Врезал и Пепел. Каблуком по стойке, вложив в удар всю массу тела и всю свою злость. Поручень из крепежа не вылетел. Однако… однако не все так гнусно — болт до половины вылез из резьбы. Теперь еще разочек…
Они вырвались из владений метрополитена. Скорость возрастала с каждым метром. Они мчались между двумя гаражными кооперативами, разделенными рельсовым путем напополам. Справа тянулся глухой забор, слева на уходящем вниз склоне виднелись островерхие крыши гаражных сарайчиков, а среди них — вышка гаражной охраны. Крыши мелькали уже словно карты в руках опытного игрока.
— Ну, как? Здорово?! Я бы мог убить тебя и проще. Но проще любой дурак сможет. Пусть попробуют так! Ты попадешь в историю города. Сегодня все телевизионные программы будут говорить о тебе. Ух, сколько понаедет сюда репортеришек! Разве плохо? Да и мне приятно. — Принцип стоял, широко расставив ноги, вцепившись обеими руками в край пустого оконного проема. — Скоро будем прощаться. Вот проедем речку… Там, я вижу, травка. Мне будет не больно приземляться.