В дыры на месте дверей и окон с гудением врывался встречный поток воздуха. Выдуваемые из всех щелей грязь и пыль вихрились по вагону, шуршала бумага в ящиках, секла лицо мелкая дробь песка. Убыстряющийся стук колес перешел в гулкий металлический перезвон. Ветер теперь вломился в вагон со всех сторон. Они выскочили на мост.
Пепел увидел заблестевшую внизу, метрах в пятидесяти, ленту реки. Чудо-речка Красненькая, не замерзающая и в тридцатиградусные морозы. Чудо-речка, в которой меньше всего собственно воды.
Они проносились по мосту, вагон раскачивало и подкидывало на жестком путевом основании. Того и гляди, перекинет через мостовые перила.
— Какая скорость! Вот это жизнь! Надо наполнять жизнь событиями! — надрывался Принцип. Ему теперь приходилось сильно напрягать связки, перекрикивая возрастающий шум. — Жаль уходить! Но пора! Не скучайте без меня!
— Без тебя, дружок, не получится, — пробормотал Пепел.
И еще раз вмазал по стойке. Боль пронзила запястья, в которые глубоко впилась грязная стальная проволока.
Но поручень-то, а! Поручень вылетел из крепежа!
— Ах ты-ы!!! — это Принцип заметил, что пленник отцепил себя от поручня.
Принцип метнулся к ближайшему ящику и выхватил из него костыльный молоток. Вытер руки о штаны, обхватил черенок обеими руками. И пошел на Пепла, ступая, как моряк, враскачку, на широко разведенных ногах.
Сергей попытался освободиться от проволоки на запястьях, перетерев ее о зазубрины вагонного металла. Ему удалось разорвать несколько проволочин… Но большего Сергей Ожогов не успел. На него с истошным воплем бросился Принцип, замахиваясь молотком.
Пепел ушел от удара кувырком назад.
Тонкое било костыльного молотка вошло в ржавое вагонное днище там, где мигом ранее находился Сергей. Принцип выдрал свое оружие, собираясь снова пустить его в дело.
Но — потратил на это время.
Парочку мгновений, за которые Сергей успел вскочить на ноги. И тут же вмазал вензелевцу ногой в живот. Тот повалился на спину, выронив молоток.
Вагон уже проехал мост. Справа выросли коробки жилых домов. Уже виден шатер цирка-шапито и часть скверика перед ним. Вагон несло по склону. Слева открылся вид на лесистый холм, опоясанный забором. Там и сям среди деревьев отсвечивал металл, блестела позолота. Красное кладбище. Очень кстати.
Лежачего не бить — закон правильный. Но есть такие лежачие, что… И Пепел врезал ногой лежачему в пах, заставив того застонать и скорчиться. Да и сам Пепел полетел на пол — это вагон подпрыгнул на рельсовом стыке.
Упал, больно ударился плечом о край сиденья и почувствовал под спиной какой-то прут. И тут последние проволочины лопнули — руки Сергея оказались крепче. Нет, не прут. Вага, которую Принцип забросил в вагон.