— А власть не беспокоит? — Пепел, насколько возможно в его ситуации, иронизировал.
Пиночет задумчиво тронул струны. Дальше тянуть не имело смысла, пора было начинать большой развод. Сейчас он кое-что предпримет и, как минимум, выбьет Пепла из душевного равновесия. А потом? А потом начнется спектакль, в котором Пиночет отводит себе роль режиссера. Приценим, насколько из Пепла получится отзывчивый зритель?
— Очень беспокоит. — Пиночет картинно озаботился. — …Только вряд ли узнает Родина-мать одного из пропа-а-авших своих сыновей! Так меня наша власть беспокоит, даже кушать не могу. Глупые все какие-то. Истеричные. Живут не по понятиям. Надо бы самому собраться с мыслями, избратся, продепутироваться. Помочь, подсказать, насадить разумное, доброе, вечное… Осадить, кого надо. Упс, кстати, ты сейчас прибалдеешь. То, что Питер — город маленький, наша встреча с тобой лишний раз подтвердила. Но то, что он маленький настолько… даже ты вряд ли ожидал.
Пионочет вальяжно махнул дланью в конец песчаной дорожки, поперек которой сгрузили Пепла. Сергей неловко повернул голову и с чувством сплюнул прилипший к губе песок. По этой самой дорожке, держа в руке секатор,[6] к нему приближалась эффектная девчонка в бикини. Смуглянка с иссиня-смоляной ниспадающей до локтей гривой и губами, пухлыми, как черешни. Причем лицо подруги хранило суровую надменность. Причем лицо девчонки было знакомо до микроскопической родинки на персиковой щеке.
— Узнаешь подругу Верку? — Пиночет тренькнул на гитаре свежий аккорд. — У любви, как у пташки крылья! Тарам-тарам-тарарам-там-там! Я, когда вспоминаю ваши отношения, верю в любовь. Зона от таких высоких отношений балдела. А ты забил болт на бабу… Хотя я тебя понимаю. Шлюха она редкостная.
— Ну что, мальчик, соскучился по моим ласкам? — Вероника пнула Пепла ногой и, склонившись, многообещающе пощелкала ножницами в опасной близости от глаз.
После внезапной встречи с Пиночетом и последовавших заморочек Пепел вроде бы удивляться перестал абсолютно всему. Но здесь удивиться пришлось опять и по полной схеме, поскольку наличие под питерскими пальмами фигуристой и не шибко одетой Верки воспринималось как нечто совсем нереальное. Действительно, между ними давным-давно полыхал пожар. Вероника сперва ездила к брату на свиданку, стоит подчеркнуть, к парню, которого Пепел замочил в организованной Пиночетом драке. Потом ездила к Пеплу, а потом Пеплу прибавили срок…
— Пина, у этого мальчика есть штучка, которая мне дорога, как память. Можно, я ее отрежу?
— Если мы с ним не добазаримся, он весь твой. Режь вдоль и поперек. А пока тему обсуждаем, нишкни, шалава. Иди, вон, Байбаку приятное сделай.