— Расскажите мне, как выглядел он.
— Его я видел совсем недолго, он не снимал пальто из мягкой ворсистой ткани…
— На нем была шляпа?
— Нет. Он был с непокрытой головой. У него черные волосы, лицо с тонкими чертами, загорелая кожа, карие глаза… Я дал бы ему двадцать пять-двадцать шесть лет, и, судя по манере говорить, по его поведению, одежде, я сказал бы, что он всегда вращался среди привилегированных людей… Красивый парень, с виду нежный, немного меланхоличный… Вероятно, он испанец или из Южной Америки… Что мне теперь делать?.. Не зная их имен, я не могу заполнить на них медицинскую карточку… Да и, очевидно, речь идет о преступлении…
— Вы поверили тому, что рассказал вам мужчина?
— В тот момент я просто не задумывался над тем, что он говорил… И только потом, когда обнаружил, что они исчезли, объяснения мужчины показались мне странными…
Мегрэ внимательно рассматривал пулю.
— Стреляли, вероятно, из пистолета калибра 6,35… Это оружие опасно лишь при выстреле с близкого расстояния и не отличается большой точностью…
— Это и объясняет характер ранения… До того, как пуля засела между двумя ребрами, она наискось прошила спину, сорвала кожу, оставив след в несколько сантиметров…
— Далеко ли могла уйти женщина в таком состоянии?
— Не могу сказать определенно, не исключено, что, прежде чем добраться сюда, она приняла какое-нибудь болеутоляющее средство. Женщина совсем не реагировала на боль, а ведь именно наружные раны обычно бывают самыми болезненными…
— Послушайте, Пардон, — пробормотал Мегрэ, вставая со стула. — Я постараюсь заняться этой парой. Завтра утром пришлите мне свои письменные объяснения о случившемся и повторите в них все, что вы только что рассказали…
— У меня будут неприятности?
— Вы обязаны оказывать помощь каждому, если его жизнь в опасности. Разве не так?
Мегрэ снова закурил трубку, потом надел перчатки, шляпу.
— Я буду держать вас в курсе.
На улице по-прежнему царил ледяной холод, и, пристально глядя на снег у стен домов, Мегрэ прошел метров сто, но не обнаружил ни пятен крови, ни каких-либо следов падения. Затем, вернувшись назад, он пересек площадь Леона Блюма и вошел в полицейский участок, разместившийся на первом этаже мэрии.
Бригадира Демари, дежурившего в эту ночь, он знал давно.
— Привет, Демари…
Удивленный появлением шефа из уголовной полиции, тот поднялся со смущенным видом, отложив книжку комиксов.
— Привет, Лувель…
Сержант Лувель варил кофе на спиртовке.
— Скажите-ка мне, вы слышали что-нибудь приблизительно час назад?
— Нет, господин дивизионный…
— Что-то вроде выстрелов, в сотне метров отсюда…