-- Как хочешь...-- был ответ Тамары. -- А вообще-то теперь товар соответствует требованиям заказчика. Блондинка. Грудь требуемого размера... Я думала, ты взрослая баба. А ты живой труп. Моя гражданская совесть чиста. Я свое дело сделала, а ты хоть звание Героя России за свое целомудрие пробивай!
Диана продолжала всхлипывать. На том они расстались .
5.
Тодд Данки прилетел в Питер под вечер. В Пулкове его с объятиями встретили приятели, с которыми он законтачил, когда студентом стажировался полгода тут в университете. Сонного его повезли в гости.
В самолете он поклялся себе, что не возьмет в рот ни капли спиртного, и эту клятву повторял в машине по дороге в город. Быть аспирантом на славянской кафедре тяжелее, чем на любой другой. Не потому, что приходится ежедневно много читать. Если хочешь иметь дело с русской культурой, надо научиться пить. И Данки этой частью культуры вполне овладел. В прошлый раз петербургские кореша устроили ему проводы (на его деньги, само собой); возвращаясь домой, он упал на тротуаре и очутился в вытрезвителе. Когда проснулся, все деньги и билет на обратную дорогу исчезли, джинсы заменили на рваные китайские, а ему пригрозили, что если он заикнется об этом, то никогда не уедет. Словом, славист-алкаш прошел кое-какую спецподготовку.
Вернувшись тогда в Пало-Алто, Данки остался приверженцем ежедневного употребления алкоголя по известному принципу: "С утра выпил, и целый день свободен". Соседи по дому решили выставить его, потому что один алкаш среди трезвых раздражает. Он то и дело брал взаймы на выпивку, а отдавать было не из чего. К тому же Тодд не мог платить свою долю квартплаты. Из гаража его выселили, сдав место приехавшему на стажировку аспиранту из Сорбонны. Но сжалились, оставили в доме, и Данки стал спать где попало, раскручивая ночью на полу спальный мешок, а утром пряча его в камин, который из-за лени никогда не зажигали. Так продолжалось года полтора. Потом друзья нашли ему работу, давили на него ежедневно так, что пить он перестал, и когда гараж освободился, вернулся в него.
Но с первого же дня его теперешнего пребывания в России в каждой питерском доме, едва он появлялся на пороге, первым делом ставили на стол пузырь водки. А у него была целая книжка адресов не только своих собутыльников, но и знакомых его станфордских приятелей, которые раньше побывали в Питере, и он поплыл. Неделю Тодд не просыхал, таскаясь из одних гостей в другие, и все ему объясняли, что алкоголь очень способствует прогрессу человечества во всех областях и развитию филологических наук в особенности. Чем больше водки, тем быстрее прогресс. Ему оставалось, к радости хозяев, каждый раз произносить одну банальность, которую он услышал в санфранцисском колледже от учителя немецкого и русского языков, большого любителя поддачи и знатока алкогольного фольклора: "Кто не пьет, тот стукач".