Он вышел из машины, взял у нее кота и помог Линде выйти. Минуту она стояла оглядываясь, сон как рукой сняло. Дом был большой и высокий, с белыми стенами и коричневой черепичной крышей. Массивная дверь была открыта, и в некоторых окнах уже зажглись огни.
— Ваш дом? — спросила Линда.
— Да. — Его голос прозвучал равнодушно.
Линда, поднявшись вслед за ним по ступеням, вошла в просторный холл, пол которого был выложен черной и белой плиткой. Вдоль стен шли двери, а на второй этаж вела изогнутая лестница, на верхней площадке которой их поджидала женщина. Многочисленные светильники ярко освещали все вокруг. Линда охватила все это великолепие одним быстрым взглядом, прежде чем Люк взял ее под руку и сказал:
- Это моя экономка, Мари Бонно... Мари, это мисс Линда Уайт. - И когда женщины пожали друг другу руки, заговорил с Мари по-французски.
Мари Бонно была высокой, статной и исполненной достоинства, но ее лицо излучало добродушное веселье. Она что-то отвечала адвокату, когда одна из дверей, выходящих в холл, открылась и на пороге появился пожилой мужчина.
Он подошел к Морнэ, поздоровался с ним за руку и произнес что-то извиняющимся тоном. Адвокат рассмеялся и повернулся к Линде. — Это сам Бонно. Он и его жена тащат на себе весь дом. Он просит прощения за то, что не вышел встретить меня, потому что запирал моего пса в кухне.
Линда поздоровалась и с тревогой взглянула на Смоуки, доверчиво свернувшегося на руках Люка.
- Взять его с собой?
- Ступайте за Мари. Она покажет вашу комнату, принесет горячего чая и устроит на ночь, а потом покормит Смоуки и принесет его к вам наверх. Сегодня ночью ему лучше побыть с вами.
Мари улыбнулась и закивала, а Люк Морнэ бодро произнес:
— Спокойной ночи, Линда. Завтрак в половине девятого, а потом я отвезу вас к Шарлотте Броуди.
Линда пошла за экономкой наверх. Мне двадцать пять лет, сонно думала она, а он командует мною как ребенком. Но она слишком устала, чтобы беспокоиться по этому поводу.
Лестница вела на галерею с дверьми по обеим сторонам. Мари открыла одну из них и предложила войти.
Линда сразу же очутилась в царстве тепла и света. Кровать красного дерева была застелена мягким покрывалом — того же розового цвета, что и шторы на окне. На маленьком столике стояло трехстворчатое зеркало, перед ним — стул на высоких ножках, а по обеим сторонам кровати — низкие столики и лампы под розовыми абажурами на них.
Экономка откинула покрывало.
— Постель, — сказала она и улыбнулась, затем кивнула и вышла из комнаты.