— Сбережения, что ли, делать?
— Не сбережения, а что-нибудь себе купить.
Коба остался неподатлив:
— Обойдусь. И не погнушался общеизвестной шутки: Дело к весне, цыган шубу уже продал.
Ольга Евгеньевна опять апеллировала к Каурову:
— Алексей Платонович, как на него подействовать? Платоныч комически сокрушенно ответил:
— Безнадежно.
Эта реплика вызвала смех обеих девочек. Надя звонко повторила:
— Безнадежно!
Да, Кауров давно знал: неряха, голодранец, бессребреник 0, все это, и неприятное и привлекательное, какая штука, в Кобе сплелось, не расплести.
Ольге Евгеньевне пришлось только вздохнуть.
— Будем пить чай! — объявила она.
Однако у Кобы были свои планы.
— Ольга, если не возражаете, дайте нам чай в угловую. Ты, Того, свободен?
— Да.
— Пойдем, поговорим. Нас тут извинят.
…Угловая была прокурена крепким дешевым табаком. Волокна, крошки из разорванной пачки этого, грубой резки, почти черного табака виднелись на листах писчей бумаги, на пухлой стопке корректурных оттисков, делали нечистым узкий стол. Там же уместились настольная электрическая лампа под зеленым абажуром, чернильница-непроливайка, школьная тонкая ручка. На спинке стула был распялен пиджак Кобы. Гвоздь в стене служил вешалкой его пальто и кепке. Рядом раскачивался маятник ходиков. Заправленная серым одеялом койка притиснулась к противоположной стене.
Усадив Каурова на стул, Коба подал ему гранки.
— Вот, дали за это гонорар. Печатают в журнале «Просвещение».
Кауров достаточно знал Кобу, чтобы сквозь небрежность тона расчухать авторскую его гордость. На первом листе значилось: К. Сталин. Национальный вопрос и социал-демократия.
— Поздравляю.
— Спешишь. К чему поздравлять, если не прочел?
— Это же твоя первая большая работа… Сталин… Коба Сталин… Неплохо ты назвался. Тебе это подходит.
— Того, ты, кажется, преподносишь комплименты. Не нужно. Не для этого я тебя позвал.
Сталин медленно свернул самокрутку, придвинул табак гостю.
— Нет, сказал Кауров, мне страшноват твой горлодер.
— Изнежился.
Кауров все же предпочел папиросу из собственной коробки. Закурили.
Коба прошелся, затем отобрал у Каурова оттиски.
— Хочу прочесть тебе другое. Статью для «Правды» о нашей думской фракции. Только что закончил.
Взяв со стола исписанные ясным твердым почерком листы, он присел на койку и стал внятно читать, как бы разделяя паузами фразы. Статья начиналась так:
«В № 44 «Правды» появилось «заявление» семи социал-демократических депутатов, где они враждебно выступают против шести рабочих депутатов.
В том же номере «Правды» шесть рабочих депутатов отвечают им, называя их выступление первым шагом к расколу.