Все стало как-то тише и глуше, но не спокойнее. Тема продажи души не сходит с повестки дня. Но к этому уже привыкли, к чистоплюям вроде Евы относятся сносно. «Не хочешь „продаваться“, не надо. Другие найдутся». Встречаются иностранцы. Они улыбчивые после русской водки, деньги на закуску выдают щедро.
Ее узнали, но, быть может, и не заметили бы, если бы не яркий, как пасхальное яйцо, Гриша. Посадили на табурет, принесли вина и сыра.
Пахло сырой штукатуркой от постоянных дождей, дымом, рыбой, скипидаром, керосином и еще бог знает чем. Мешанина запахов, лиц, голосов, цветовых пятен. Таня Смехова, полная, похожая на купчиху, родила в прошлом году девочку, отдала на воспитание родителям и вернулась в Подвал. Солидная, красивая, дорогая, как матрешка на Арбате. Говорят, занялась янтарем. Молится на Гришу, который поставляет ей покупателей.
Уже где-то через час Ева поняла, что напрасно согласилась прийти сюда. Когда очень громко пел какой-то бард — о России, о России и еще раз о России, — она незаметно выбралась на свежий воздух. Было уже темно. Ева добрела до метро, проехала несколько станций, вышла из вагона, и ей почудилось, что впереди нее на эскалаторе… Бернар. Бежать не было сил, она смотрела, как он поднимается все выше и выше, и ей казалось, что она не догонит его никогда. Но когда поднялись и пошли к выходу, «Бернар» повернулся к ней и подмигнул. Это был не он.
Приближаясь к своему дому, она в траве, между деревьями, разглядела лестницу и погнала прочь мысли о Бернаре.
Возле подъезда Ева увидела Вадима.
— Ты давно ждешь? — спросила она так, словно они не виделись самое большее один день.
— Да нет, недавно. — Они поднялись, и возле двери Вадим обнял ее. Они простояли долго. Молчали.
— Пойдем, я напою тебя чаем. — Она открыла дверь и впустила его в квартиру.
В прихожей она оперлась на его руку и поняла, почувствовала, что этого доверительного жеста он ждал целую неделю. Он подхватил ее, уставшую, легкую, принес в спальню и, не зажигая света, стал раздевать.
— Нашла куда пойти, — мягко говорил он словно сам с собой, снимая с нее свитер и расшнуровывая ботинки. — В Подвал… Маленькая, что ли?
— А ты откуда знаешь?
— А я все знаю. Французы ей звонят какие-то…
Ева замерла и схватила его руки.
— Кто? Кто звонил? Откуда ты знаешь?
Он зажег свет, сел на постели и сорвал с шеи шарф.
— Я к тебе пришел, у меня же ключ есть.
А тут телефон разрывается. Вот я и взял трубку. Его зовут Бернар. Бернар Жуве.
— Он что, здесь, в Москве? — Она схватила Вадима за плечи. — Ну же! Говори!
— Он звонил из Парижа. Сказал, что позвонит через три часа. В час ночи. Это что, твой новый покупатель?