Глупенькая серая мышка.
Мои руки, объятые огнем, тянутся к нему, но в глазах — лед. Он пытается отвести взгляд, но уже поздно. И он понимает это.
Я — не маг, я не воин. Я — танцовщица стихий. Одна из тех немногих свободных, кого не заперли в гаремах в роли любимых игрушек. И эту, пусть и иллюзорную, свободу терять я не собираюсь.
Даже за самые сногсшибательные глаза (а уж я-то толк знаю, видела глазки у драконов, потом с десяток лет комплексами мучилась). Даже за самую ехидную улыбку. Даже за четверку лучших друзей, что у меня были.
Ни за что.
Холод моих глаз обволакивает его боль и тоску. И они разлетаются хрустальными осколками. Потому что я этого хочу. Потому что это мой танец. Потому что он — мой пленник. И он сдается. На его лице еще та же самодовольная улыбка, но я нежно прикасаюсь к его губам, и они застывают, покрытые хрусталиками инея.
Но я не дам ему замерзнуть, и с тихим шепотом я вдыхаю в него огонь. Живи, мой хищный домашний питомец. И не совершай больше таких ошибок. Не позволяй себе оказаться в танце стихии.
Мелодия затихает, и я отступаю. С наслаждением рассматривая свою работу: покрытую ледяной коркой мужскую фигуру, с горящими бессильным огнем глазами.
Мы еще встретимся. И ты накажешь меня за сегодняшнюю выходку. Но это будет потом.
Танец окончен. На мне все тот же серый деловой костюм (люблю я этот цвет), длинные косички стянуты в куцый хвостик.
Тени расступаются передо мной — это не их спор. И приказа не было (ну-ну, замерзшим языком и обледеневшими губами). Но в их глазах я читаю единодушное мнение: дура.
Спорить не собираюсь.
— Вы народу память подчистить не забудьте. А то вдруг придется вернуться. Шугаться будут.
— Не беспокойся, Мышка. — ну вот, хоть у одного голос прорезался. — и подчистим и приберемся. А ты, береги себя.
Заботливый ты мой. Любимчик. Альдер. Старший в четверке. Из каких только передряг не вытаскивал меня.
До той глупой ссоры и еще менее умного спора.
— И вот еще. Держи.
Я машинально поймала. Перстень. Черный металл, не удивлюсь, если драконье серебро. Черный камень и… герб Калито. Приплыли.
— Ты теперь девушка свободная. Если вдруг будут сильно приставать.
Вот обормоты. Смешно им. А может мне уже надоело бегать. А может быть мне страшненько одной. Бывает. Почти всегда. А может, я хочу заныкаться в какую-нибудь норку, уткнуться в чье-нибудь плечо. И поплакать, но только не сильно. И так красотой не блещу, а с красными глазами и таким же носом — ужас.
— Спасибо. И вы, берегите себя. И его.
Все, пора исчезать. И, побыстрее. А то произведение моего искусства уже начинает подтаивать понемногу. Вон какой взгляд, так и пышет жаром.