Юнис захлопнула книгу и встала.
– Я пойду, миссис Сандерсон, раз уж вы вернулись.
Кэти кивнула.
– Спасибо, что посидела с Мэри.
– Мне завтра приходить? – осведомилась девочка, направляясь к двери. – Или вы сами справитесь?
– Завтра не надо. А вот в пятницу утром, пожалуйста, приди. Мне надо отлучиться на некоторое время.
– Ладно. В девять сойдет?
– Да, – ответила Кэти и заставила себя улыбнуться, хотя внутренне кипела от ярости.
– Пока, Мэри, – криво улыбнувшись, кивнула Юнис девочке.
– Пока, Юнис, – ответила Мэри и помахала маленькой пухлой ручонкой.
Когда они остались одни, Кэти обратилась к своей пятилетней дочери:
– Будь умницей, Мэри, пойди вымой руки, и будем пить чай.
Девочка послушно поднялась по лестнице в ванную, старательно вымыла и вытерла руки. Через несколько минут она вернулась на кухню. Здесь они проводили большую часть времени: кухня была просторная и очень уютная. Большой камин, старая деревенская печь рядом, закрытое жалюзи окошко над раковиной, деревянные балки, поддерживающие потолок, яркие домотканые коврики на кирпичном полу.
Кухня, кроме того, была очень чистенькой и аккуратной. Все на своем месте, кастрюли и сковородки начищены до блеска, на окнах – всегда свежие полотняные занавески. Кэти гордилась своим домом и уделяла ему много внимания и заботы.
Мэри подбежала к столу, стоявшему в центре кухни. Кэти расстелила белую скатерть и стала накрывать на стол. Мэри вскарабкалась на высокий деревянный стул.
Она терпеливо наблюдала, как мама быстро ставит тарелки с бутербродами и пшеничными лепешками, поворачивается к свистящему чайнику, заливает кипяток в коричневый заварной чайник – мама говорила, что в этом чайнике чай получается вкуснее.
Мэри обожала свою мать и сейчас любовалась ею. Девочку радовало, что мама вернулась. Кэти не было дома большую часть дня, и Мэри всегда очень скучала по ней. Для пятилетней Мэри Кэти была целым миром. А еще мама была самой лучшей и красивой: нежное лицо, золотисто-рыжеватые волосы, ясные синие глаза, спокойный характер. Мать и дочь были неразлучны. Кэти же до самозабвения любила свою дочь.
Кэти сновала между плитой и столом, накрывая на стол. Наконец она села напротив Мэри и сказала:
– Я купила в городе твои любимые рогалики, Мэри. Кушай, моя радость, пока они еще теплые.
Мэри просияла.
– О-о, мамочка, я их ужас как люблю!
– Не говори «ужас как люблю», – мягко поправила ее Кэти. – Лучше сказать: «очень люблю».
Девочка послушно кивнула, впилась зубами в рогалик и начала жевать – медленно, но с огромным удовольствием. Покончив с ним, она окинула голодным взглядом тарелку с бутербродами. Каких там только не было: с огурцом, с колбасой, с помидором, с яичным салатом. У Мэри аж слюнки потекли, но мама всегда учила ее вести себя за столом как следует. Согласно правилам хорошего тона, хватать еду с жадностью не разрешалось, поэтому Мэри помедлила секунду или две, отхлебывая молоко из стоявшего рядом с тарелкой стакана.