– Да, это.
Она не отваживалась верить в то, что ее победа так близка. Ее уже пьянил запах триумфа.
– Отлично. Мне кажется, мы с вами прекрасно понимаем друг друга, леди Маргарет, не правда ли?
Смысл этих слов был вполне прозрачен. Благодеяния просто так с неба не сыплются. Она улыбнулась.
– Я тоже так считаю, Чарльз.
– Тогда, может, мы как-нибудь поужинаем вместе, когда вы появитесь в Лондоне? Вам же захочется приехать навестить брата, например?
– Гм.
Она подняла руку над головой и оглядела свои упругие груди под тонким шелком ночной рубашки. Соски ее затвердели от прохлады.
– Это будет волшебный ужин, – промурлыкала она.
Желание власти было в ней сильнее даже жадности к деньгам.
– Значит, договорились. Жду вашего звонка.
– Непременно позвоню.
– Значит, я скажу моим коллегам, что мы можем ожидать Патрика в Палате… в котором часу?
– Я думаю, в четыре, Чарльз. С поправкой на транспортные пробки.
– Значит, в четыре. Простите, что разбудил вас, леди Маргарет.
– О, не извиняйтесь. – Она понизила голос. – Я рада, что вы это сделали. – Она, не попрощавшись, положила трубку на рычаг и прилегла, чтобы возбуждение, подкатившее к горлу, мерно разошлось по всему телу.
Через несколько минут она поднялась. Сон как рукой сняло. Надо было идти будить Патрика, обсудить в ним все. Такие вещи с ходу не решаются. Ей потребуется еще немало потрудиться, чтобы довести братца до кондиции, но ей не привыкать. Тем более что все это будет делаться ради него.
Она запахнула шелковый халат и подвязалась поясом. Не закрыв дверь в спальню, выскользнула в коридор. Шла, стараясь ступать неслышно. Ей не хотелось будить Генри, пусть это будет их с Патриком семейным делом. Не постучав, она отворила дверь в спальню брата и тихо вошла.
Шторы на окнах не были задернуты, и утренний свет, пробиваясь сквозь тучи, скудно заливал комнату. Маргарет остановилась, не дойдя несколько шагов до кровати. На постели можно было различить две спящие фигуры. Франческа лежала, прижавшись к Патрику, безмятежная, как дитя. Даже во сне он держал ее как драгоценную хрупкую вещь.
Леди Маргарет задохнулась от возмущения и схватилась за голову. Ее поразила не откровенность их наготы, не их сексуальная связь; она ясно увидела, что эти двое любят друг друга. Очевидность этого факта ударила ее в самое сердце; она почти физически ощутила, как разбиваются ее сокровеннейшие мечты. Она не могла сдержать гнева.
– Патрик! Ты что, сукин сын, себе позволяешь! – закричала она. Теперь ее было не удержать.
Патрик проснулся. Сперва он услышал дикий крик, а открыв глаза, увидел свою сестрицу с искаженным от ненависти лицом.