Дейв с Франческой и Джоном сидели в холле отеля, в который раз проклиная себя за глупость. Ведь сам же, идиот, твердил о том, какая важная шишка этот чертов Эдди Марс, и надо же – сорвался! Ничего не скажешь – ирония судьбы! С кем связался – с самым мерзким из всей журналистской братии, с самым злопамятным!
Опустив голову, Дейв рассеянно считал на узоре ковра кольца и квадраты. Еще ни разу в жизни не было у него так тягостно на душе.
– Мы всех занесли в этот список? – спросил Джон, прерывая затянувшееся молчание. Он сложил бумагу и швырнул на кофейный столик.
– Да.
– Значит, с этим все.
– Значит, все.
– Но это не значит, что надо падать духом. Этим делу не поможешь.
Дейв взглянул на Джона, удивленный его бодрым, энергичным тоном. Он приготовился к упрекам и жалобам, и ему было бы проще, если бы Джон кипятился и нападал на него – это было бы понятно и оправданно. Ведь Дейв вовлек их в эту историю. Но выдержка и сдержанность Джона заставили его устыдиться своего малодушия.
– Ты прав, Джон. Извини, – сказал он.
И улыбнулся. Кончиком туфли Дейв дотронулся до ноги Франчески. Она оторвала глаза от своего блокнота, в котором что-то рисовала.
– А знаете что, – предложил Дейв, – давайте-ка закатимся куда-нибудь выпить и хорошенько поесть. И забудем про все это дерьмо. Ты как, Фрэнки?
– С удовольствием.
Она сдерживалась изо всех сил, пытаясь выглядеть спокойной и невозмутимой. Она полностью доверяла Джону, который сказал ей, что, на его взгляд, ситуация совсем не так безнадежна. Вообще-то он не был искренен в этой оценке, но полагал, что не стоит усугублять ее тревоги.
– Джон?
– Идея отличная, но мне что-то не хочется сегодня никуда идти. Я поужинаю в номере.
– Ну что ж. – Дейв поднялся. – Фрэнки, я неважно знаком с этой частью города, я из северного Лондона, но, думаю, мы не заблудимся. Возьми сумочку, и отправимся в Пимлико. Давай напьемся, а?
Франческа встала и потянулась, расправляя затекшие плечи.
– Вдрабадан, – сказала она.
Франческа пригладила ладонью волосы и надела жакет, который был наброшен на плечи. Ее шелковый костюм помялся от сидения, но от этого стал выглядеть еще шикарнее, приобрел естественность, которая ценится особенно высоко. Франческа подобрала со столика сумочку.
– Джон, пока. Мы ненадолго.
– Хорошо.
Он улыбнулся Франческе, чтобы скрыть свою растерянность и тревогу. Им нужен успех, обязательно нужен. И беда в том, что он не знает, как его в этих условиях обеспечить. Если пресса так и не проявит к их коллекции никакого интереса и в печати не будет никаких откликов, значит, никто не станет ее раскупать, не удастся даже покрыть расходы. Весь напряженный труд, все вдохновение, все надежды пойдут прахом. Фирме Дэвида Йейтса и модельеру Дэвиду Йейтсу придет конец. Разве это справедливо?