Прошло уже минут пятнадцать, как Патрик начал поиски, но они так и не увенчались успехом. Он уже обыскал их общий шкаф, свой собственный, гардероб Пенни и теперь решил заглянуть в шкафчик под лестницей. Миссис Дунн уже подала ему обед, но он, раздраженный этой глупой неувязкой, забыл про еду.
Став на колени, он выдвинул нижний ящик шкафа и посветил себе карманным фонариком. В глубине ящика стояла большая коробка, а рядом – полиэтиленовый мешок и какой-то сверток. Ну наконец-то, подумал Патрик. Вот ведь куда задевала!
Он подтянул к себе коробку, чтобы удобнее было вытащить сверток. В коробке что-то зазвенело. Он удивленно открыл ее и заглянул внутрь. Там была водка. Целый ящик водки – четыре полные бутылки и семь пустых. Загашник алкоголика.
Он непонимающе уставился на бутылки. Постепенно до него стал доходить ужасный смысл увиденного. Мысль о том, что она сделала с их неродившимся ребенком, согнула его пополам. Его пронзила нестерпимая боль. Потом в нем поднялась ярость. Такой сильной ярости он не испытывал никогда, ему казалось, что она сейчас задушит его. Как она могла? Сука, повторял он, тупая сука, сука.
Он почувствовал себя сокрушенным, будто из него выжали остатки жизненных сил. Он хорошо знал, как алкоголь влияет на плод. Собрав в кулак всю свою волю, он еле сдерживался, чтобы не начать крушить все вокруг. Он знал, что ее нельзя винить, ведь это болезнь.
Он пытался заставить себя здраво оценить ситуацию. Сколько это продолжалось? Сколько из этих бутылок она выпила? Когда? Почему? Его мозг пытался справиться с этими вопросами, но в голове упорно стучало: мой ребенок! мой ребенок! мой ребенок!
Ему наконец удалось собраться с силами и стать на ноги. Шатаясь, он дошел до ванной. Там его вывернуло наизнанку.
Упершись головой в холодную эмаль ванны, Патрик пытался представить себе, как же все это было.
Он вспомнил некоторые характерные детали: ее тяжелый сон, утреннее полукоматозное состояние, неспособность сосредоточиться на чем-либо, приступы истерии, периоды апатии. Он вспомнил и то, что надолго оставлял ее одну, нарочно избегал ее общества, потому что оно было для него невыносимым. Вспомнил, как пытался с головой уйти в работу, чтобы забыть об окружающем. Только теперь становилось ясно, что в случившемся виноват и он сам.
Он открыл кран с холодной водой и стал плескать себе в лицо, покуда не почувствовал, что к нему возвращается ясность мысли. Он вытерся полотенцем и пошел в спальню. Сев на кровать, на которой они так редко спали вдвоем, он снял со стены фотографию в серебряной раме и, глядя на нее, взял со столика бутылку минеральной воды. Он открыл бутылку и сделал большой глоток.