На прощание Дэвид поцеловал ее; его губы были мягкими и влажными. Руки у него тоже почему-то оказались влажными, и когда он обнимал Тамсин, у нее было огромное желание немедленно вырваться от него. Ей были неприятны его прикосновения и его поцелуи, но Тамсин пришлось терпеть, иначе она разрушила бы то, что с таким трудом весь вечер создавала. Девушка даже позволила, прежде чем выйти из машины, еще несколько раз поцеловать себя. Дэвид вышел вслед за ней, но Тамсин поспешно отошла на безопасное расстояние.
– Мне пора идти, Дэвид, – настойчиво сказала она. – Спасибо за прекрасный вечер.
Дэвид вздохнул.
– Спасибо, что пришла. Надеюсь увидеть тебя в церкви.
– О да, конечно, – кивнула она.
– Тогда спокойной ночи, Тамсин.
– Спокойной ночи.
Он еще раз поцеловал ее и сел в машину. Тамсин подождала, пока он скроется за поворотом, потом вошла в дом.
Однако в воскресенье она отказалась идти в церковь. Испытывая смешанное чувство вины и обиды, Тамсин сослалась на головную боль и осталась дома. Ей была неприятна мысль провести еще один вечер с Дэвидом, хотя она и теряла возможность увидеть в этот день Хайвела Бенедикта. Девушке очень нравились его проповеди, а из-за того, что она пропускает уже вторую, Тамсин совсем расстроилась. Однако ее появление в церкви позволило бы Дэвиду думать, будто она ждет новой встречи с ним, а это было далеко неправдой.
Оставшись в доме одна, Тамсин принялась бесцельно бродить по комнатам, с грустью думая о том, что же она будет делать, когда придет время возвращаться в Штаты. Она пробыла здесь уже четыре недели. Скоро каникулы кончатся, и она уже больше никогда не увидит Хайвела. Она могла бы вернуться на будущий год, но согласится ли мать отпустить ее? Тамсин вздохнула. В октябре ей будет уже восемнадцать, и она сможет поступать, как ей вздумается, но что это меняет? Хайвелу она безразлична. К тому же он женат! Со стороны Тамсин Станфорд было непростительной глупостью увлечься Хайвелом Бенедиктом.
Однако, когда отец и Джоанна вернулись домой, Хайвел тоже был с ними. Тамсин одновременно удивилась и обрадовалась. В этот день она была в узком простом платье цвета янтаря, выгодно подчеркивающем ее стройную фигуру и оттеняющем легкий загар.
Ланс Станфорд пригласил гостя в комнату и взглянул на дочь.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – озабоченно спросил он. – Тебе – помогли таблетки, которые я тебе дал?
Вспомнив, что таблетки так и остались лежать у нее в сумочке, Тамсин покраснела.
– Мне уже гораздо лучше, – ответила она. По крайней мере, теперь, когда Хайвел был рядом.