Молниеносный поединок продолжался.
Девушка оказалась менее подготовленной, чем сын Перворожденного. Она замешкалась, но лишь на доли секунды. Два магнитных камня вырвались у нее из рук и врезались в закутанное черными одеждами тело Альфорки. Младший ученик застонал от боли, но вскоре его крик потерялся в металлическом искаженном гудении, которое издавали древние артефакты Трисмегиста. Де Гарди знал, что Альфорку уже не спасти: юбер-орбы останавливаются лишь тогда, когда цель мертва. Он не мог спасти ни учеников, ни себя. Его сковывала магия Хозяина, и преступить через нее он не мог. Но Арганус смог. Как? Как?!
— Чего ты хочешь? — невозмутимо спросил Израэль.
Желай Арганус его смерти — он был бы мертв, но он жив. Значит, личу что-то надо, что-то или кто-то.
— Помощи, — коротко ответил Арганус.
— Что я получу взамен?
— Жизнь. И свободу.
— Заманчивое предложение…
— Тогда принимай зелье! — приказал Арганус, протягивая миниатюрную колбу с черным, как сажа, эликсиром.
— Я получу свободу — или сменю хозяина? — поинтересовался Израэль, прежде чем выполнить приказ.
— Скорее второе, но позже — если оправдаешь мои ожидания, возможно и первое, — не скрывал Арганус. Чтобы зелья хватило на все его планы, а действие было таким, каким надо ему, личу пришлось усовершенствовать изобретение ученика. К «эликсиру разрыва» он примешал эликсир «подчинения», чем заставил каждого, кто выпивает зелье, терять связь с Балор Дотом и его приспешниками, но обременял на подчинение другому повелителю, которым был сам. — Это лучше, чем быть развоплощенным, а мое обещание крепко, поэтому ты сможешь получить и полную свободу, — уговаривал некромант. — Все одно что-то — лучше, чем ничего.
Альфорка умирал медленно. Мучительно. Де Гарди смотрел на него не как на немертвого, получающего искупление, а как на плод долголетних стараний, десятки тысяч часов потраченного времени и нечто родное…
— С гибелью Балор Дота не будет запрета на учеников, — проследил за взглядом вербуемого Арганус. — Ты потратил время на обучение двоих. Но сможешь обучать десятки и сотни. В Стигии немало магов — ты знаешь, талант передается наследственно, но никогда магия не посетит того ребенка, родители которого пользовались Силой. Маг рождается у тех, в ком Сила спала всю жизнь. Сейчас в Стигии таковы все, куда не глянь. Ты воспитаешь других учеников…
— Не распинайся зазря, — отмахнулся де Гарди. — У меня есть своя голова на плечах. Мои ученики будут твоими. Мои старания принесут пользу не мне, но тебе.
А свободы мне не видать, как своих ушей. Я соглашусь на твои условия лишь в том случае, если ты дашь мне то зелье, которое принимал сам.