— Почему бы тебе не пойти к нему самому?
— Есть ряд причин. Во-первых, мне не пройти через «купол», во-вторых, я привязан к книге…
— Откуда ты знаешь про «купол», если умер до того, как он появился? — прервал Сандро.
— В-третьих, я привязан к тебе и твоему сознанию, — закончил дух.
— Хорошо, ты меня убедил, — сдался мальчик. — Помощь никогда не бывает лишней, даже если эта помощь незрима. Но сейчас у меня несколько другие планы. Мы продолжим наш разговор позже.
Сандро прошел в дальний угол лаборатории, где покрывался пылью старинный платяной шкаф. Скинул с себя серый, потрепанный временем плащ, открыв на мгновение изуродованную темной магией сущность. Извлек из гардеробной черный, как безлунная ночь, кожаный камзол. Надел его. Аккуратно, едва ли не педантично застегнул все крючки, закрутил завязки. Затем выудил черный плащ и перчатки.
— Штаны переодень, — с легкой издевкой напомнил Трисмегист.
Сандро злобно зыркнул по сторонам, но ничего нового не увидел.
— Не забуду, — прошипел мальчик, снимая штаны и натягивая другие.
— Куда собрался-то? — поинтересовался напоследок друид.
— Куда надо, — отмахнулся Сандро. Бросил на прощанье скупое: «До скорого», — и скрылся в темном туннеле винтовой лестницы.
В молчании небес поникших,
Среди покошенных полей
Ты для Любви своей погибшей
Воздвигни черный Мавзолей.
И с Памятью своей прилежной,
Что в Прошлое всегда глядит,
Ходи туда все реже… реже…
Потом совсем не приходи.
«Мертвая любовь». Влад Пит
Сандро застыл у дверей. Ему хотелось войти, но незримое препятствие, которое разделяло его и людей, каждый раз заставляло оставаться на месте. Он уже несколько раз тянулся к ключу навесного замка, но каждый раз отдергивал руку.
Продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу.
В конце концов собрав всю уверенность в кулак, накинув на лицо капюшон, провернул ключ и молнией шмыгнул в темницу своих рабынь.
Как только оказался внутри, сдернул капюшон, который от резкого движения навис на глаза и мешал видеть. Осмотрелся.
В небольшой комнате царил уютный беспорядок, пахло домашним теплом и нежным ароматом жизни. Взгляд мальчика скользнул по громоздкому будуару с надтреснутым зеркалом. В суматошном хаосе на нем застыли предметы женского туалета и догорающая свеча в посеребренном подсвечнике. Игривый мерцающий огонек призрачно освещал покои девушек, не в силах разрушить приятного полумрака. На полу лежала неряшливо раскиданная одежда, так и не нашедшая дороги к широкому шкафу, который занял немаленькое пространство в дальнем углу. Остальное место занимала двуспальная кровать, на которой, обнявшись, спали две сестры.