– Сонечка, твой воздыхатель пришел.
Сонечка, красивая блондинка, замахала рукой.
– Сашенька!
Шикарный железнодорожник подошел, поцеловал дамам ручки, сел за стол.
– Скудно, скудно, – он окинул взглядом чашечки с кофе, пирожные местного производства.
– Что делать, наши угощения не для такого шикарного кавалера.
– Именно, – Сашенька достал из сумки две бутылки вина, высыпал на тарелку изюм, выложил на стол красивые красные яблоки.
– Господи, какая прелесть, – Соня поцеловала его в щеку, – откуда?
– Из далеких теплых краев.
– Шикарно живешь, Александр Дмитриевич.
Спиря Кот откупорил бутылки, разлил вино по бокалам. Пригубил.
– Батюшки, это же натуральный крымский портвейн. Сто лет его не пробовал.
Все выпили.
Сонечка обняла Сашу, тихонько вынула из сумочки футляр, открыла.
На бархате лежал сапфир в бриллиантовой оправе на плоской золотой цепочке.
– Богатая вещь и красивая, – Саша закрыл футляр.
– Я ее безумно хочу, – с придыханием прошептала Соня.
– Я же тебе совсем недавно бриллиантовый перстенек подарил.
– Когда это было – капризно ответила Соня.
– Александр Захарович, – вмешалась баронесса, – вы такой шикарный кавалер, торгуетесь с любимой женщиной.
– Сколько стоит эта красота?
Соня наклонилась и зашептала в ухо кавалеру.
– Ого. Неплохо, – покачал головой Саша, – у меня сейчас таких денег нет.
– Так заработать надо, – наклонилась к нему Баронесса.
– Как?
– Научу. Будешь богатым, очень богатым. Я вам завтра телефонирую на службу, сведу с хорошим человеком.
На эстраде вновь поэт читал нечто унылое.
Его никто не слушал, даже его друзья, которые пили дармовой разбавленный спирт.
Зазвенели шпоры. И в кафе появился Саблин, рядом с ним красивая, прекрасно одетая дама, сутулый человек в коричневом костюме и вездесущий адъютант.
Саблин увидел Есенина и Мариенгофа и пошел к ним, раскинув руки для объятия.
– Вот жизнь, – язвительно сказал Мариенгоф, – еще шесть лет назад командовал книжным складом у папаши, а теперь красный генерал.
– Более того, был наркомом на Украине, по-старому, министром, – усмехнулся Леонидов.
– Юрка!
Есенин обнял Саблина.
– Вот порадовал. Надолго в Москву? Ордена-то за что?
– Не знаю, это решают там, – он ткнул пальцем в потолок, а «Красное Знамя» за Кронштадт.
– Ну, давай садись и дружков своих зови.
– Друзья, – Саблин подошел к столу, – позвольте представить вам поэта, знаменитого боевика-террориста, одного из ответственных работников ЧК Якова Блюмкина.
Блюмкин подошел к столу. Сел без приглашения. Оглядел всех прищуренными глазами.
– Как же, как же, – мило улыбнулся Леонидов, – вы, мне помнится, убили германского посла Мирбаха…