Только после трех гудков Гейб услышал, как на том конце провода сняли трубку.
— Да?
В голосе его отца прозвучало недовольство, словно его разбудили. Но Гейб услышал в нем совсем другой оттенок: отец явно боялся услышать неприятную новость. Паранойя неотступно сопровождала профессиональных политиков даже в постели.
— Привет, папа…
Последовало продолжительное молчание.
— Слава Господу!..
Почти одновременно Гейб услышал радостные восклицания своей матери.
— Сынок, какое счастье! Я так хочу тебя видеть.
— Прекрати, дорогая. Я знаю, что Стефани никогда бы его не бросила… Но я ждал, что она привезет тебя домой в этот уик-энд или чуть позднее!..
Гейб тяжело опустился на стул. Его явно озадачили слова отца.
— Как обычно, это звучит так, будто ты знаешь о делах моей жены больше, чем я сам…
— Подожди, будем говорить откровенно. Стефани нам во всем призналась, и мы здесь немного успокоились. Но ты никогда не умел долго хранить секреты, так что лучше тебе вернуться домой. Мама и я готовы забыть о глупостях, которые ты наделал.
— Что ты имел в виду, когда сказал, что Стефани вам во всем призналась?
— Не смей говорить со мной таким тоном! Ты не имеешь права сердиться на кого-либо из нас. Ты вообще не имеешь на это права после всего того, что натворил. И со Стефани ты поступил просто отвратительно.
Побледнев, Гейб резко сказал:
— А почему отец Стефани можешь позволить себе делать все, что ему вздумается?!
— Сынок, говоря откровенно, мужчина способен забыть многое, но никогда не прощает, если кто-то обманывает его дочь. Черт побери, Гейбриел. Ты ведь женился не по любви, а только лишь из соображений собственной выгоды! Ты понимаешь, как это называется в приличном обществе?
Гейб содрогнулся.
Оказывается, все это время Стефани выполняла секретную миссию для его отца… Все, что она говорила и делала, с тех пор как Гейб покинул Ньюпорт, было ложью! Только он узнал об этом в последнюю очередь.
— Ты слушаешь меня, сынок?.. Где эта яма, в которую ты угодил? И вообще, что ты собираешься предпринять?
Настало время откровенно обо всем рассказать.
И Гейб коротко объяснил, где находится его ранчо и чем он здесь занимается. Он повторил все, что прежде сказал Стефани, о причинах, побудивших его обосноваться здесь.
— Боюсь, папа, что кое-какие планы относительно моего скорого вступления в Белый дом придется скорректировать. Теперь о том, что ты задумал для меня и Стефани. Я могу тебе сейчас сказать одно: изменить ничего нельзя. Тем не менее у нее есть все основания надеяться на нечто лучшее. Теперь она свободный человек. Она может выйти замуж за кого угодно.