– Он разрушил только твои планы, – раздраженно возразила Эви, – но не мои. Я люблю Рашида! – внезапно вырвалось у нее. – Я не могу жить без него! Я благословляю каждый день, проведенный вместе с ним! Ты понимаешь, о чем я говорю?!
– А когда наступит день и он скажет, что ты ему больше не нужна, что ты будешь делать? – спросила мать. – Что у тебя останется, Эви, скажи мне?
«Гораздо больше, чем ты можешь предположить», – с горечью сказала себе Эви.
– Почему ты не можешь быть счастлива просто потому, что я счастлива? – воскликнула она.
– Потому что ты несчастлива, – отрезала мать. – На самом деле, Эви, – добавила она, – ты выглядишь как угодно, но только не счастливой! Может быть, расскажешь мне наконец, почему так получается, что твоя распрекрасная любовь повергает тебя в такое состояние?
Неужели это так заметно?
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Эви, поспешно отворачиваясь, чтобы мать не заметила ее замешательства.
– Неужели? – насмешливо спросила Люсинда. – Что ж… – она направилась к двери, – полагаю, вскоре мы все поймем и узнаем. Постарайся только, чтобы сегодня эта любовная интрига была как можно менее заметна, – резко произнесла она наконец фразу, ради которой, собственно, и приходила сюда. – Там будут представители практически всех арабских стран, и я не желаю, чтобы имя моей дочери фигурировало во всех сплетнях на Ближнем Востоке с определением «падшая женщина».
Падшая женщина? О, святый Боже! Эви беспомощно смотрела на дверь, захлопнувшуюся за матерью, и ее мучило желание швырнуть ей вслед что-нибудь тяжелое!
Она бессильно опустилась на край кровати. Сегодня ей предстоит пройти сквозь все круги ада! И не только из-за недовольства матери. Эви прекрасно понимала, что ее ждет целая галерея осуждающих физиономий – как английских, так и арабских!
«Черт бы тебя побрал, Рашид, – подумала она, – за то, что ты такой человек. И меня саму черт бы побрал – за то, что я – это я», – с тяжелым вздохом добавила она. Потому что, будь они простыми людьми, их любовь не интересовала бы ровным счетом никого!
Но ему суждено было родиться наследником богатейшей арабской семьи, а ей – принадлежать к одному из стариннейших знатных английских родов. Но даже не это вызывало такую бурю эмоций у окружающих людей. Нет, вина их была в том, что эта связь продолжалась уже слишком долго и не могла не вызывать шума.
Который в самом ближайшем будущем грозил перерасти в оглушительный грохот, с мрачной усмешкой подумала Эви.
– Черт, – вздохнула она. – Черт, черт, черт!
И поднявшись на ноги, вернулась к зеркалу, – она достойно встретит сегодняшние испытания.