Знакомство с Чайной, стойко боровшейся со всеми напастями, побуждало его к тому, чтобы он сохранял хладнокровие и силу духа. Разве он мог поступать иначе, когда, казалось, она бесстрашно несла на своих хрупких плечах тяжкое бремя навалившейся на них беды. А кроме того, рядом с ней он приходил к пониманию, что нельзя держать в себе свое горе. Наилучший способ избавиться от изнуряющей боли – это открыть душу любимому человеку. Конечно, печаль останется навсегда. Но с помощью Чайны эта его печаль постепенно пре-, вращалась в нечто такое, с чем уже можно было жить.
Он поднял фонарь, чтобы осветить то, что его окружало. Земляные сооружения были похожи на гигантских застывших змей на поляне. Лишь в двух местах их ровный строй нарушался. В ближайшем разрыве, как подозревал Александр, находился вход, через который некогда люди проникали в лагерь. А поодаль было именно то место, где на него обрушилась стена. Здесь Чайна первый раз спасла его и далее стала исполнять взятую на себя непосильную для нее задачу, чего бы ей это ни стоило.
Он никого не видел. Но она должна быть здесь. Тут единственное место, куда, по его разумению, она могла пойти после наступления темноты.
– Чайна! Ты здесь? Чайна!
Он не получил ответа. Он готов был уже позвать снова, но вдруг заметил: на земле в свете фонаря что-то блеснуло. Опустившись на колени, он поставил фонарь рядом и пошарил в траве. Он тут же наткнулся на пуговицу цвета платья, в которое Чайна была одета, и улыбнулся холодной улыбкой. Все правильно, он угадал, когда отправился на поиски именно сюда. Он увидел прямо перед собой пролом в стене. Александр положил пистолеты на каменную плиту, опасаясь, чтобы они случайно не выстрелили.
Подняв фонарь, он протиснулся в пролом и оказался в довольно просторной пещере, которая в несколько раз превосходила по объему ту, где на него обрушилась стена. Он провел рукой по грубо обструганным доскам и понял, что кто-то уже бывал в этой пещере до него. Подняв вверх фонарь, он увидел в глубине Чайну, лежавшую вниз лицом и наполовину прикрытую плащом.
– Чайна! – крикнул он, и его голос многократно отразился от каменных стен подземелья.
Чайна не шевелилась.
Он несколько раз окликал ее, пока полз к тому месту, где она лежала.
Чайна словно почувствовала его приближение и медленно открыла глаза.
– Александр? – спросила она в смятении. Даже полумгла не могла приглушить блеск ее широко раскрытых глаз. Затем она села и посмотрела вокруг.
Он приблизился к ней и стал целовать ее волосы, щеки, нос, рот. Когда ее шляпка сползла на затылок, он оторвал от нее губы, чтобы спросить: