Римский карнавал (Холт) - страница 3

Ваноцца была неглупа и знала, что все сокровища, подаренные ей Родриго, с его точки зрения, ничто по сравнению с тем, что ему отдала она.

Снова начались схватки, на этот раз сильнее и чаще, почти не прекращаясь. Ребенок стремился в этот мир.


В другом крыле своего замка в Субиако великий кардинал тоже томился в ожидании. Его апартаменты находились вдали от комнат возлюбленной — он не хотел, чтобы его беспокоили и огорчали ее крики. Он не хотел думать о страданиях Ваноцци, он хотел представлять ее себе такой, какой она старалась всегда выглядеть при нем. — прекрасной, веселой и полной жизни, такой, каким он был и сам. В родах Ваноцца, должно быть, не сумеет остаться такой, и он предпочитал ее в радости. Он относился к мужчинам, которые превыше всего ценят свой покой, а страдания Ваноцци заставят страдать и его.

Так что лучше всего держаться подальше о г нее и терпеливо ждать, когда ему сообщат о рождении ребенка.

Он отвернулся от иконы, перед которой молился, стоя на коленях. Лампада, постоянно горевшая перед изображениями святых, освещала спокойное лицо Мадонны, и ему показалось, что он видит на нем упрек. Должен ли он, один из могущественных кардиналов, молить о благополучных родах ребенка, которому он не имел права давать жизнь? Может ли он ожидать, что Мадонна подарит ему сына — прекрасного здорового мальчика, когда сам он, сын церкви, обречен на безбрачие?

Эта мысль встревожила его, и поскольку Родриго всегда старался поспешно уйти от подобных мыслей, он стал думать о другом, глядя теперь на буйвола на украшавшей стены эмблеме, которая всегда поднимала настроение. Это был герб Борджиа, и когда-нибудь, решил Родриго, он станет гербом Италии, уважаемым и внушающим страх.

Да, приятно было разглядывать свой герб — символ власти и силы. Однажды, мечтал кардинал, Борджиа покорят всю Италию, он давно лелеял мечту объединить ее, и объединиться страна должна под началом Борджиа. Папа из семейства Борджиа! Почему бы и нет? Ватикан являлся центром католического мира; значит, Ватикан и должен объединить разделенную страну, ведь сила в единстве, а кто же, как не папа, более всего подходит на роль правителя объединенной Италии? Он, правда, пока еще не папа, и у него много врагов, которые сделают все возможное, чтобы помешать ему добиться такого высокого сана. Неважно! Он добьется своего, как добился того, чего хотел, его дядя Альфонсо, ставший папой Каликстом III.

Каликст был мудрым человеком; он понимал, что сила семьи в ее молодом поколении. Вот почему он и усыновил его, Родриго, и его брата Педро Луиса (в честь него он назвал старшего их с Ваноццей сына), вот почему он обогатил их и сделал их влиятельными и могущественными.